Роберт Янг - Дитя Марса

— Если меня будет спрашивать блондинка в зеленом платье, отдайте ей это.

Бросив на стойку доллар, он поспешил к выходу.

Лишенный зеленых насаждений деловой квартал вскоре сменился статными вязами и кленами, мишурный блеск витрин уступил место симпатичным домикам. Шерондрайв смотрелась не такой лубочной, как соседние улочки, но все же очаровательной, отчего у Адама возникло непреодолимое желание оказаться уроженцем здешних мест. Пусть эта улочка станет той, по которой он бродил в детстве, а дом в колониальном стиле станет родным очагом.

Действительно, дом казался знакомым, но как будто понаслышке — так случается, когда видишь предмет, хорошо известный с чужих слов. Озадаченный, Адам свернул на обсаженную кустами тропинку, ведущую к парадной двери. Внезапно навстречу ему выбежала девушка в синем платье. Миловидная, лицо в форме сердечка, светло-каштановые волосы, карие глаза. Красавица бросилась ему на шею и поцеловала в губы.

— О, Адам! Я ни секунды не сомневалась, что ты вернешься! Ни секунды!

Адам попятился. Внезапно нахлынувшее отвращение растворилось в потоке нежности. Безусловно, он любил эту девушку, однако любые попытки вспомнить ее натыкались на глухую стену. Из очевидного — именно она послужила прототипом для «студенток» в университете Гейнора, но и только.

— Кто ты? — выдавил Адам.

— Бедный Адам. — Девушка вздохнула и ласково погладила его по плечу. — Ты получил тяжелую травму, когда поскользнулся в подвале и ударился головой о ступеньки. Все из-за этого. В здравом уме ты никогда бы не сбежал с той блондинистой шлюхой. — Она поцеловала его в щеку. — Кстати, где она сейчас?

Адам растерянно заморгал. «Блондинистая шлюха». Неужели речь о Джейн?

— Не понимаю, о чем ты.

— Эта тварь околдовала тебя. Или загипнотизировала. Впрочем, неважно. Второй раз у нее этот номер не пройдет.

— Да кто ты такая?! — воскликнул Адам.

— Барбара Гейнор, твоя невеста — неужели не помнишь? Ну же, скорее пошли в дом. С тех пор, как ты сбежал, родители места себе не находят. Не оставляю их ни на минуту. Зато теперь они с ума сойдут от радости.

Адам покорно последовал за ней на крыльцо. Возле дома стоял низкий длинный автомобиль. Однако ассоциаций он навевал не больше, чем коридор, куда Адама привели.

— Родители в гостиной. Устроим им сюрприз! — ликующе прошептала Барбара.

Она первой шагнула в комнату и крикнула:

— Мама! Папа! Смотрите, кто здесь!

К Адаму поспешила женщина, высокая, с пышной грудью и темно-каштановыми волосами. Некогда миловидное лицо в форме сердечка обрюзгло и заплыло жиром.

— Адам, мальчик мой! — всхлипнула она, целуя его в щеку. — Слава богу, ты вернулся!

Отец тоже оказался высоким, но, в противоположность супруге, стройным и мускулистым. Его отличала ранняя лысина и выпуклые карие глаза.

— Добро пожаловать домой, сынок.

Адам откуда-то знал их обоих. Хотя чему удивляться. Как-никак, родители.

Я всю дорогу твердила Барбаре, что ты вернешься, — зачастила мать. — Поймешь, с какой стервой связался и опомнишься. Барбара согласно кивнула.

— Правильно, мой жених никогда бы не променял меня на дешевку. Я знала, он обязательно вернется. — Сынок, — вклинился отец, — помнишь проектор, над которым мы работали в подвальной лаборатории? Тут такая штука приключилась, не поверишь. Короче, диаграмма для заявки на патент в корне ошибочна. У тебя, часом, не завалялось другой?

Диаграмма… заявка на патент… Адам провел ладонью по лбу. Рассказанный психологу сон вдруг стал реальностью. Он снова очутился за знакомым столом или верстаком, перед ним лежал непонятный чертеж. По обыкновению Адам пытался повернуться, чтобы разглядеть, кто сидит рядом, но шея словно одеревенела, не слушалась. От перенапряжения пот градом катился по лицу, капал в глаза…

Внезапно Адам перенесся в другую комнату, куда более скромную по габаритам, где стоял другой стол. Обычный письменный стол — такой же, как в помещении с картинами. Правда, самих картин тут не было. На столе белел лист с диаграммой. Однако в расчеты закралась ошибка. Адам склонился над листом, нахмурился. В следующую секунду размышления прервал стук в дверь…

Адам покачнулся и упал бы, не подхвати его отец.

— Вторая диаграмма, — напомнил отец. — Где она?

— Помню… помню, как рисовал ее, — с трудом проговорил Адам.