Роберт Янг - Дитя Марса

С Сабриной Йорк дело обстояло еще проще.

Подсознательно Блейк всегда ощущал присутствие Смита в мнемопроекции английского парка. Когда Дейрдре проникла в его сознание, он испугался — испугался, что она разоблачит его отвратительное Альтер эго, и потому постарался скрыть ее появление от самого себя, наделив воспитанницу вымышленной личностью. Она намеренно перерыла крохотный офис и оставила платок, который натолкнул бы детектива на след; а Блейк, в порыве отрицания, заменил инициалы «Д. Э.» на первые попавшиеся — «С.Й.», Сабрина Йорк. Однако ему требовалось логическое обоснование, чтобы пуститься за ней в погоню и привести обратно. Здесь отчасти помогла профессия, отчасти — комплекс отца.

Предпочтя Новой Земле путешествие в область сознания, Дейрдре ослушалась Блейка, тем самым символически разрушив его. Вот почему «Сабрина Йорк» стала убийцей отца, а Блейк отправился на ее поиски в качестве психодетектива. Дейрдре старательно вела его за собой, а брошку подкинула специально, чтобы убедить, что он на верном пути.

Не переставая ухмыляться, Смит вытер окровавленный рот и снова начал подступать к девушке. Блейк с утроенной силой отпихнул его подальше. А после как завороженный смотрел на изящный столп шеи Дейрдре, на полные груди в девственном цвету. Кто эта, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами [12] Ветхий завет: Песнь Песней, 6:10. ? Блейк жадно заключил девушку в объятья. Когда через какое-то время он разжал руки, Смит исчез. Расстроенные эринии топтались снаружи. Ненависть на их худых лицах сменилась отчаянием; они переглядывались так, словно лишились единственного друга: вместе с ненавистью пропал и смысл жизни.

Блейк тяжело вздохнул. Каждый создатель в ответе за свои творения. Он отнял у эриний работу и теперь должен позаботиться об их судьбе.

При виде женщин Дейрдре опешила:

— Ну надо же, эвмениды [13] Эвмениды — греческие богини мести Тисифона, Алекто и Мегера. Другие названия: эринии, фурии. ! О, Найт, ты неисправим! Вспыхнув, Блейк взял ее за руку и, сделав эриниям знак следовать за ним, направился прямиком к мнемопроекции Уолденского пруда. Торо по-прежнему сидел под высокой сосной и любовался всполохом птичьих крыльев в кронах. Ласково пригревало солнце. В какой-то момент Блейку даже захотелось остаться; Уолден всегда привлекал его.

Он обернулся к эриниям.

Пусть привыкают к новой жизни.

В будущем они наверняка еще понадобятся.

Она сошла с конвейера «Андроид инкорпорейтед» в сентябре 2241 года. Рост метр семьдесят, вес шестьдесят с хвостиком, льняные волосы и бледно-голубые глаза. Встроенные батареи гарантировали десять лет бесперебойной работы. Пела она голосом оперной дивы Кирстен Флагстад, а звали ее Изольда.

Стратолайнер доставил ее в Нью-Йорк, и в конце октября она открыла сезон Метрополитен-Опера постановкой, которую убежденные фанаты Вагнера окрестили величайшим «Тристаном» в истории. После Изольду деактивировали и спрятали под замок вместе с Тристаном, Брангеной, Мелотом, королем Марком, Курвеналем, пастухом, рулевым, моряками, рыцарями, солдатами, свитой — словом, со всеми прочими действующими лицами.

Тогда подпольная торговля андроидами только зарождалась, поэтому для охраны склада Метрополитен-Опера не предприняли особых мер. Оперный андроид — не самый ходовой товар, редкий обыватель двадцать третьего столетия мечтает найти такой подарок под своей елкой. А мысль, что какой-нибудь заядлый поклонник Вагнера решит украсть «певца» столь же нелепа, как и мысль о том, что подросток из двадцатого века посягнет на живого Карузо. Однако функционал оперного андроида не ограничивался ариями и речитативами. Незадолго до начала нашей истории об этом смекнули самые ушлые спекулянты, и одним из них был Ханс Бекер.

Вы наверняка знаете Ханса. Вы могли его встретить в барах, в салоне аэробуса, в зале ожидания или у автоматов. Он предпочитает сидеть в укромном уголке и разглядывать посетителей сквозь клубы сигарного дыма. У него страсть к развязным блондинкам и пошлым комедиям, но более всего он охоч до любых легких денег.

Сейчас Ханс беседует с невзрачным коротышкой в захудалом баре на Пятой авеню. Коротышка периодически кивает и довольно лыбится, когда Ханс ставит перед ним очередную кружку пива. Служит он ночным сторожем на складе Метрополитен-Опера, где хранятся деактивированные андроиды. Ему за пятьдесят, и он тоже любит развязных блондинок. На зарплату сторожа, однако, ему по карману лишь блондинистые оторвы развязнее некуда. А ему хочется иметь дело с кем-нибудь поскромнее, а главное — помоложе. Коротышка улыбается, кивает. Опорожняет еще одну кружку и кончиком серого языка слизывает пену с губ. Ханс протягивает ему стопку банкнот, сторож прячет ее в карман и снова кивает.