Роберт Янг - Дитя Марса

Как ни странно, в первую же встречу она почудилась ему невероятно высокой. Впрочем, впечатление было ложным и возникло из-за разных перспектив — она стояла на плоту, а он только поднимался. Однако все последующие годы он ни на мгновение не забывал, как принял ее за богиню, на чью красоту взирал снизу вверх, барахтаясь среди синих волн. То был слабый отзвук лейтмотива, который постепенно нарастал и, превратившись в навязчивую мелодию, преследовал его всю жизнь.

Упругие грудные мышцы, широкие плечи наводили на мысль, что перед ним превосходная пловчиха. Длинные, изящные, но вместе с тем мускулистые ноги усиливали это впечатление, а золотистый загар укреплял его окончательно. Но высокой ее не назовешь, особенно когда он встал рядом. При росте «метр шестьдесят три» ее золотистая макушка едва доставала ему до подбородка. Даже загоравшая на том же плоту девушка с каштановыми волосами оказалась на порядок выше. Брюнетка окинула Дэвида цепким взглядом холодных серых глаз и натянула на лоб желтую купальную шапочку.

— Поторопись, Хелен, иначе опоздаем к ужину, — бросила она своей спутнице и, нырнув, легким кролем устремилась к белой полосе пляжа с орнаментом из пирсов и коттеджей.

Златовласка поправила белую шапочку и хотела присоединиться к подруге, но Дэвид взмолился:

— Пожалуйста, подождите.

Она покосилась на него с любопытством, и в ее глазах отразилось синее сентябрьское небо.

— Пожалуйста? С чего бы вдруг?

— С того, что я вряд ли отважусь на второй заплыв и навсегда лишусь великолепного зрелища в вашем лице. А еще я жаден до времени и, если вдруг выпадает драгоценный момент, из кожи вон лезу, чтобы пополнить им свою сокровищницу.

— А вы чудной. С ветряными мельницами не сражаетесь на досуге?

— Случается, — улыбнулся он и тут же добавил: — Кстати, ваше имя я знаю. По крайней мере, первую его часть. Позвольте представиться — Дэвид. Дэвид Стюарт.

Хелен сняла белую шапочку, и золотистые волосы заструились по плечам, обрамляя незаурядное личико — одновременно овальное и в форме сердечка. Линия бровей смотрелась логическим и естественным продолжением изящной линии носа.

— Кстати, моя фамилия Остин. — Очевидно, она приняла решение. — Хорошо, уделю вам минутку. Максимум три — ценой похода в душ. Но не больше.

Хелен опустилась на плот, подставив тело солнечным лучам. Дэвид торопливо сел рядом. На синей глади озера плясали белые барашки волн, по небу степенно плыли перистые облака.

— Странно, почему я не видела вас раньше. Мы с моей сестрой Барбарой отдыхаем здесь почти месяц. Или вы ракотшельник?

— Нет, просто приехал сегодня утром. Совсем недавно на меня свалилось солидное наследство, в частности — пляжный домик. Хотел насладиться им прежде, чем настанет мертвый сезон.

— Поздно спохватились. Похороны уже завтра.

— Не мой случай. Я давно вычеркнул из календаря День Труда. Знаете, у меня слабость к сентябрьским пляжам, но возможность реализовать эту слабость появилась только сейчас. Наверное, задержусь здесь до октября, буду коротать дни в компании серебристых чаек и прошлых воспоминаний.

Хелен любовалась мерцающей поверхностью вод.

— Обязательно вспомню о вас, когда вернусь на каторгу к диктофону и печатной машинке.

В очертаниях ее шеи и подбородка проступало что-то детское, как у маленькой девочки.

— Вам хотя бы есть девятнадцать? — полюбопытствовал Дэвид.

— Мне двадцать один, курсы секретарей давно позади. Вообще-то я хотела профессионально заниматься спортом и переплыть Ла-Манш, но моя мудрая не по годам сестра Барбара посоветовала поискать работу посолиднее.

— Вы с ней совершенно разные, — заметил Дэвид и тут же сменил тему: — Расскажите о своем увлечении плаванием.

— В 1966 году я участвовала в марафонском заплыве на длинную дистанцию, выступала от Союза спортсменов-любителей. Ну как, способствует это драгоценному моменту?

— Вы даже не представляете, до какой степени. А заодно развивает комплекс неполноценности. Должен признаться, я не проплыву и мили.

— Если все делать грамотно, проплывете. Плавание — более естественный способ передвижения, чем ходьба.

Хелен снова надела шапочку — на сей раз основательно — и встала.

— Боюсь, три минуты истекли. Мне действительно пора.

Дэвид стремительно поднялся.

— Я с вами.

Они синхронно нырнули и, поблескивая мокрыми плечами, поплыли к берегу; она — ленивыми взмахами, он — пыхтя и отдуваясь.