Юлия Латынина - Клеарх и Гераклея

Конники Датема захватили лагерь; Оронт, хотя и с трудом, спасся.

Свита его была убита или отстала, Оронт сам упрашивал спутников искать милосердия победителей. К вечеру въехали в какое-то ущелье. Последний раб, бывший с ним, умолял наместника ехать дальше, обещая задержать преследователей.

Оронт ехал всю ночь. Было холодно, сделался ветер, повалил мокрый снег, огромные хлопья были похожи на белых голубей. Оронт устал и продрог, он не мог найти даже тухлой воды, соскреб со скал немного снега и так напился. У него закружилась голова, и он с трудом, хромая, влез обратно на коня.

Потом он вынул меч, бывший у него, и хотел перерезать себе горло, но увидел, что клинок сломан, и заплакал.

На рассвете он выехал к какой-то речке, на холме был пастух со стадом, он стал просить у пастуха какой-нибудь еды. Пастух дал ему грубого хлеба и надоил молока; пища показалась Оронту необычайно вкусной. Оронт еще раньше успел поменяться с оруженосцем одеждой, но на ногах у него остались пурпурные башмаки. По этим башмакам пастух признал наместника и спросил:

— А что же стало с твоим войском?

— Что станет с кулаком, если разжать пальцы? — ответил Оронт. Тут он заметил внизу, в долине реки, всадников, снял с себя золотую бляху и на коленях стал умолять пастуха спрятать его. Пастух поклялся всем, что имеет вверху и внизу, что не скажет, где он, и укрыл его в стогу сена.

— Не видал ли ты всадника? — спросили подъехавшие.

— Нет, — ответил пастух, а рукой указал на стог.

В лодке (а Оронта посадили в лодку) Оронт сидел неподвижно, знаком отказавшись от предложенной еды. Некоторые дивились, что у него не хватило духу покончить с собой. Некоторые жалели его.

Его привезли в Даскилий; народ сбежался смотреть. Оронт надеялся, что Митрадат помилует его, но, увидев на площади перед дворцом крест, понял, что погиб.

Пленника ввели во дворец и поставили перед Митрадатом; глаза у Митрадата были темны от бессонницы, губы искусаны. Он помолчал, потом сказал:

— Я испугался, что ты заблудишься в горах, и я осмелился воспрепятствовать тебе явиться к царю, опасаясь за твою жизнь. Ведь ты знаешь, что царь раздражителен и казнит тебя, как Тиссаферна, сказав, что ты с умыслом погубил войско. И если хочешь, присоединяйся к нам, ведь не из мести или нахальства, но ради свободы подняли мы восстание, а если нет, поживи здесь, пока гнев царя не утихнет.

Тут Оронт заплакал и сказал:

— Есть два вида друзей. Одни соединяются друг с другом по необходимости или имея выгоду. Это не друзья, а союзники. Другие же протягивают руку в несчастье и спасают от неминуемой гибели. Это настоящие друзья, и как мне благодарить тебя?

Итак, Оронт помирился с восставшими; вскоре его примеру последовал еще один знатный перс, Писсуфн, затем Вивана, затем лидийский наместник Автофрадат.

Вся Азия за Галисом была потеряна для царя, как Египет. В Египте, однако, был свой царь, в Азии царя не было, а был лишь верховный главнокомандующий: Митрадат сам быть царем не мог, а другого сделать царем не хотел.

Между тем в Гераклее народ устыдился оскверненного храма. Ярость народа обратилась против зачинщиков — Агарида и его приспешников. Тот бежал, но по дороге в Болу был схвачен людьми Клеарха. Приведенный к эсимнету, он изворачивался, грозил, что в случае смерти его сообщники отомстят за него, а кончил тем, что стал сулить за свое освобождение все имущество, отнятое во время грабежей и спрятанное в надежных местах. Клеарх поклялся, что отпустит Агарида. Через неделю народного вожака, однако, нашли повесившимся на огромном платане у поворота священной дороги.

Приспешники Агарида объединились с олигархами и обратились за помощью и к восставшим сатрапам, и к царю. Обе стороны отказались, считая Клеарха своим союзником. Тогда изгнанники наняли войско и неожиданно высадились в Астаке, опустошая гераклейскую хору.

Народ назначил Клеарха стратегом-автократором. Битва была страшной, ибо с одной стороны в ней участвовали люди, лишенные имущества и отечества, а с другой — бывшие наемники Клеарха, которым он предоставил землю и гражданские права. Личную охрану Клеарха составляли пафлагонцы, которые были столь дики, что в бою сбрасывали с себя одежду и поедали сырыми тела убитых. Некоторые, впрочем, знают, что они это делают лишь для устрашения врага, а на самом деле проглоченное мясо потом выплевывают.

Немногих оставшихся в живых олигархов Клеарх провел по городу в цепях и отдал народу. Должность стратега-автократора осталась у него.