Юлия Латынина - Клеарх и Гераклея

Глос отряхнул красивые руки, поднял голову и продолжал:

— Греки — разумные люди. Если кто поднимает у вас восстание — так действительно чтоб захватить власть. Царь осыплет меня милостями — что же, станут говорить, что я принял милости от убийцы родича!

Глос протянул Клеарху кубок.

— Я думаю, — сказал он, — что восставать надлежит не для того, чтобы победить, а ддя того, чтобы умереть, потому что тогда побеждаешь не людей, а богов. Выпей-ка, грек, за мою победу над богами!

Клеарх выпил кубок и покинул луг.

Восстание ионян за свободу необычайно разрослось с тех пор, как к нему примкнули Глос и Tax, а также сатрап Фригии Ариобарзан, перепуганный тем, что сын его стал царским любимцем. Помогали также Египет и Спарта. Через месяц Клеарху принесли мешок, в мешке заяц, в зайце кожаный пузырь, а в пузыре — письмо от Биона: «Переходи к нам. Не ты ли говорил, что наемники должны быть вместе, а выгод искать в общем вожде и общем враге! Вспомни слова Исократа! Я дерусь за свободу греков, а ты поступил, как варвар, а не как грек».

Клеарх отнес зайца Орошу. Оронт расцеловал его и сказал:

— Я знаю, из меня плохой полководец. Возьми пять тысяч греков и тысячу пафлагонцев и отправляйся в Ионию: у тебя не будет другого соперника, кроме как во вражеском лагере.

Клеарх ушел, а в палатку вошел арамей Масхей, и Оронт швырнул зайца прямо в рожу своего писца, дибиру, так что того всего обрызгало кишочками, и закричал:

— Кто сказал, что он не принесет письма?

Арамей Масхей, не поймешь, человек или репа, был очень зол на Клеарха, потому что взбунтовавшиеся наемники так и не получили жалованья, а Клеарх получил. Кроме того, он завидовал его молодости и красоте. Он утерся и сказал:

— Господин мой! Знаешь ли ты, что он говорит за твоей спиной? Он клевещет везде, что ты украл у Тирибаза победу и что царь понес через тебя ущерб.

Оронт побледнел, схватил своего писца за плечи и закричал:

— А ты что думаешь? Отвечай!

Масхей поклонился и ответил:

— Я думаю, что, если бы Тирибаз уже подписал мир, он бы ни за что не отправился к царю. И царь лишился бы не трех строчек в мирном договоре, а всей Малой Азии. Он сам изменился за последний год и царю решил изменить. А подбивал его на это не кто иной, как Клеарх.

Оронт задумался и сказал:

— Что же мне делать?

— А вот что, — ответил Масхей, — пошли Клеарха против ионян, а потом отзови половину войска, так чтобы ему оставалось либо погибнуть, либо изменить.

Клеарх догнал Биона и Таха в долине Меандра, недалеко от городка Ахиллея; в этих местах, говорят, растет особый благовонный тростник, из которого выжимают масло. Клеарх изумился благоприятному знамению, узнав, что здешние земли принадлежат потомкам Ликона; этот Ликон был когда-то наемником у лидийца Писсуфна, а когда Писсуфн взбунтовался, Ликон перешел на сторону царя и по-царски был вознагражден.

Клеарх расположил войска так же, как Митрадат два года назад; Чавуш, приближенный Оронта и командир конницы, разругался с ним из-за этого и увел свои войска — таков был, впрочем, секретный приказ Оронта; а накануне сражения с неба, распустив хвост, упала звезда — все сочли это неблагоприятным знамением.

Наутро Катан, стоявший во главе пафлагонской конницы, подъехал к Клеарху, ударят в землю копьем с золотым яблоком на конце и сказал:

— Отложи сражение! Рок сулит нам погибель, звезда упала у нас.

Кпеарх возразил:

— Смешно верить, что небесные тела падают на землю — такие вещи происходят от самых естественных причин; и подобные звезды — не что иное, как разрежения эфира, образующиеся внезапно, сквозь них блещет первоначальный огонь и исчезает. Все, как видишь, объясняется самым естественным образом.

Мидянин думал-думал, а потом сказал:

— Может, оно и так, но кто мешает естественной по происхождению причине иметь сверхъестественное значение?

Клеарх засмеялся и сказал:

— Катан! Мир — это путь праведности, а война — путь обмана. И стремящийся к победе не имеет ни товарищей при себе, ни богов над собой и не слушается ни знамений, ни царей!

Тут гоплиты запели пеан, издали клич в честь Энниалия и бросились на врага, а персидские и пафлагонские всадники во главе с Клеархом обрушились на его правое крыло; и началась битва, пир храбрецов, взвились стрелы похитители душ, и копья рыскали по полю, как голодные собаки, и ножнами мечей стали тела врагов. Из конников Клеарха погибли трое, а из войска Биона спаслись человек двадцать.