- Без нервов! Помощь придет, как только Кольцов на "Гефесте" запеленгует сигнал спасательного буя, - Томмс расстегнул воротник и снял шлем. - Согласно инструкции я установил это чудо техники на опушке, но буря могла повредить эмиттер или антенну...
- Если запеленгует... - вздохнул Калина. - А если нет?
- Тогда нас ожидает приятная прогулка к Базе, чего я лично хотел бы избежать. - Томмс беспокойно присматривался к Адамсу, с трудом приходившему в себя.
- Не везет парню! Вторая встряска сегодня!
- Ему везет... - пробормотал Калина. - Для нас наверняка это будет первая и последняя в жизни встряска... - и он указал на вход.
Станков даже не пытался выстрелить. Он понял вдруг, о чем говорил Берт...
Пещера наполнялась. Вползали, входили, волоклись, влетали... Они!!!
- Теперь бы только выдержать, - профессор вытянул руку и энергично сломал левый мизинец-протез. Посмотрел на своих товарищей, лежащих без сознания, посмотрел на тучу кошмарных созданий, придвигавшихся к нему, тяжело осел на песок.
"Теперь бы только выдержать!" - было его последней мыслью.
Потом - только мрак, страх, ужас, слезы и боль.
Кольцов отыскал их на следующий день; ему не оставалось ничего другого, как, введя всем сильные успокаивающие средства, отвезти группу на Землю.
В редкие мгновенья просветления Калина уныло повторял:
- Он вернулся! Привет, парни, привет, Берт, привет, больница...
В больнице они через неделю и оказались. Бесчувственный как колода Станков лежал в изоляторе, два дня равнодушно позволяя кормить себя и поить. На третий день встал, на четвертый попросил что-нибудь почитать. Рослый санитар, сидевший возле него днем, заметно повеселел и принес профессору кипу фотогазет в картонной папке и старомодный аппарат для чтения фильмов.
- Какой-то родственник оставил это для тебя, проф! - шепнул он, значительно прищурив глаз. - Родственник в мундирчике ООН. Большие зеленые глаза, фигурка... Куколка!
- Благодарю! - Станков подумал о микрофонах, о подслушивании и спросил: - Как выглядит?
Санитар смотрел на него пустым, отсутствующим взглядом уставшего человека.
- Как куколка... - шепнул он.
Станков молча кивнул.
- Спасибо, браток, - сказал он, когда санитар пошел к выходу.
Санитар усмехнулся. Выходя, оттопырил большой палец. Удивительный это был палец. Без ногтя, несгибающийся, серый. Чужой. Вызывающий тревогу.
Но не у экзобиолога.
После вечернего обхода Станков в тишине и полном одиночестве извлек нечто, укрытое в его черепе, и раздавил его в кулаке. Когда в палате погасла лампочка, разобрал аппарат для чтения микрофильмов и вынул оттуда мощный бесшумный излучатель, а перебрав газеты, отыскал спрятанные среди них два плоских магазина. Потом лег на койку: укрылся одеялом и нажал кнопку тревоги.
Вбежали трое. Санитары. Все высокие и сильные.
- Пузом вниз, - буркнул Станков, показав стволом на пол.
Они были послушными, позволили себя связать и заткнуть рты кляпами из порванного одеяла.
Закрыв за собой дверь изолятора. Станков перестал быть тяжело больным космонавтом. Стал тенью, быстро и неслышно пробиравшейся коридорами, пустыми, как взгляд сомнамбулы. А излучатель в его руке казался крестом священника, спешащего к смертному ложу угрюмо и сурово...
Он достиг решетки, отделявшей больницу от административной части здания. Магнитный шифрозамок открылся, едва он прикоснулся пальцами. Теперь Станков не был даже тенью. Стал тенью тени, бесшумной и грозной.
В кабинете директора больницы горел свет. Тень проскользнула туда, укрылась за ширмой, отгораживавшей традиционную кушетку, и прислушалась к тихому разговору нескольких человек в соседней комнате.
- ...господин ординатор, новенькие еще не пришли в себя, - говорил Берт, - нужно подождать. Все работы по нейрохирургии и трансплантации можно выполнить потом, когда комиссия официально заверит, что вся четверка больна безнадежно...
- Вздор! Нужно спешить, - раздался другой голос, придушенный, хриплый и грозный. - ООН решила продолжать исследование планеты...
- И кого же почтенное собрание собралось оперировать? - спросил Станков, встав в дверях и спрятав оружие за спиной.
- Скажем, тебя, - Берт вынул из кармана парализатор и попытался обезвредить Станкова.
Струя галлоперидола-икс не оказала на того никакого действия.
- Я знал! Все обман! - Ординатор вскочил из-за стола. Он был голый, его кожа, серая и лоснящаяся, вдруг треснула, и из нее, как из кокона, стало высвобождаться нечто, знакомое уже Станкову.
Читать дальше