Роберт Силверберг - Ч. де Линт - Страна сновидений Р. Силверберг - Письма из Атлантиды

— Логично, — быстро ответила Нина.

Ваза стояла на столике у окна, у противоположной стены. Сколько туда шагов?

— Важно помнить вот о чем: так же, как жизнь людей зависит от леса, так и жизнь леса зависит от смены времен года. Зима ему нужна для отдыха, чтобы набраться сил. Лето — чтобы вырасти и впитать солнечное тепло. Самое главное — равновесие. Без него естественный порядок нарушается и все… изменяется.

Теперь Нина слушала его с большим вниманием. Она вдруг заметила, что он говорит уже не так, как сначала, когда только вошел в дверь. Он по-прежнему говорил по-английски, но с каким-то неопределенным акцентом. Модуляция речи тоже изменилась: от какой-то порывистой, свойственным уличным панкам, к чему-то похожему на речь преподавателя английского языка, когда тот читает вслух учебник.

— Однажды в долину пришла зима, — продолжал Элвер, — как она приходит каждый год, быстро сменяя пору осеннего урожая, но на этот раз зима не ушла. На этот раз она осталась. Год следовал за годом, а она все не уходила. И знаешь почему?

Потому что космические пришельцы похитили крошку-монашку, подумала Нина. Но не дура же она, чтобы произнести это вслух, а потому в ответ лишь покачала головой.

— Потому что пришла она.

Элвер снова умолк.

Он действительно верит в подобную чепуху, подумала Нина, и это сильно беспокоило ее.

Ее взгляд снова скользнул к вазе, а потом заметался по комнате, выискивая что-нибудь еще, до чего при необходимости было бы легко дотянуться. Но по-прежнему оставалось одно из двух — ваза или папин молоток. Все остальное, что приходило ей на ум, было просто слишком далеко.

— Кто «она»? — наконец спросила Нина, так как молчание слишком уж затянулось.

Взгляд светлых глаз Элвера из-под полуопущенных ресниц с угрожающим выражением остановился на ней.

— Ее зовут Я-вау-це. Это слово на языке племени кикаха означает «существо белого огня».

— Я частично кикаха, — сказала Нина, не удержавшись от того, чтобы не проболтаться. — Моя бабушка со стороны папы была чистокровной кикаха.

— Я знаю.

— О!

Как будто это преступление, подумала Нина. Хотя, может быть, с его точки зрения так оно и есть. Кто знает, что скрывается за этими его страшными глазами? Может, он имеет что-то против индейцев — неважно, насколько чистая кровь течет в их жилах?

— Я-вау-це — дух земли, — сказал Элвер. — Зимний дух. Там, где она поселяется, никогда не сходит снег. Ничего не растет. Круговорот времен года останавливается. А когда он не движется, тогда прекращается и круговорот наших собственных жизней. Мы оказались окруженными со всех сторон вечной зимой. Без обновления наши души чахнут и стареют. Мы все стали слегка ненормальными. Некоторые умирают. В конце концов умрем мы все.

Его резкий голос прозвучал мучительно горько, а взгляд был пронизан болью и гневом.

— Умирание — это часть другого цикла, другого круговорота, — добавил он. — Мы можем смириться с этим. Но Я-вау-це обрушила это на нас слишком быстро. И слишком неестественно.

Он снова умолк, но на этот раз в воздухе сгустилось такое сильное напряжение, что Нина едва могла вздохнуть. В груди стало так тесно, что легкие, видимо, просто не могли работать нормально.

— Я… Я все еще не понимаю… — начала она.

— Какое отношение это имеет к тебе?

Нина кивнула.

— Даже духи не бессмертны. Самые простые имеют свой срок, совсем как мы. Но некоторые уже вкусили поклонения, поэтому набрались сил и даже достигли более продолжительной жизни. Они начинают испытывать потребность в этом поклонении — как в пище. Если его нет — они чахнут и угасают. Они привыкают считать себя бессмертными и могущественными. Когда им отказывают в поклонении, они ищут для себя пропитание другими способами.

Нина вдруг поймала на себе его взгляд, от которого у нее по коже побежали мурашки.

Вот сейчас начнется, подумала она.

У нее задрожали колени.

— Вы… вы же не собираетесь скормить меня ей, нет? — спросила она.

Элвер покачал головой.

— Как раз наоборот.

Нину захлестнула волна облегчения, снимая напряжение, — так воздух выходит из лопнувшего шарика. Но тут Элвер сунул руку во внутренний карман своего плаща и вытащил оттуда автоматически открывающийся складной нож.

Одно движение большого пальца — и его идеально гладкое стальное лезвие выскочило из рукоятки с резким щелчком, от которого ее сердце заколотилось с бешеной скоростью.

— Я должен убить тебя, чтобы она не смогла подкрепиться за твой счет, — сказал Элвер.