Сэмюэль Гей - Утросклон

Тревога в душе, бессонница вконец измотали старого моряка. С каждым днем все больше верил он, что старуха - неприкаянная Судьба - ищет его, старого моториста со шхуны "Глобус".

И вот однажды...

Ранним утром, когда Бильбо делал приборку палубы, он увидел неподалеку от заброшенной пристани старуху с ее неизменным спутником. Ведро так и грохнулось ему под ноги. Кругом не было ни одной живой души, и, не теряя времени, Бильбо застучал сапогами но трапу. Застегивая куртку, он ухитрился почистить на ходу рукавом лаковый козырек морской фуражки, чтобы не выглядеть перед Судьбой неряхой. Бильбо спешил обменять сомнения на надежду.

Едва Синявка заметила бегущего к ней моряка, она остановилась. Трудно было понять, что это - любопытство или что другое, но она терпеливо ждала. Запыхавшийся Бильбо приблизился к ней вплотную. Он стоял, забыв сразу все слова, и вдруг увидел, что из синих, глубоко запавших глазниц на него смотрят добрые, поматерински ласковые глаза. Про страшного зеленого зверя моторист вспомнил только тогда, когда вдруг почувствовал возле ног его горячее дыхание.

- Я хотел спросить... - начал Бильбо, но тут с ужасом ощутил, как огромные челюсти медленно и сильно смыкаются на голенище сапога. Бильбо замолк и осторожно попытался высвободить ногу из опасного плена. Он с мольбой посмотрел на Синявку, но та неотрывно смотрела на него и будто ничего не замечала.

Бильбо вздохнул и растерянно огляделся по сторонам.

У него уже пропала всякая охота пытать Судьбу на свой счет. Ему было больно. Он стоял, боясь пошевелиться, и чувствовал, как сапог наполняется кровью.

- Ты хотел о чем-то узнать? - заговорила старуха загробным голосом, от которого бедного моториста сразу бросило в пот. - Может, ты хотел узнать, чья я судьба?

Бильбо только кивнул, а сам чувствовал, как смыкаются все сильнее на его лодыжке стальные зубы.

- Может, я как раз тот, кого ты ищешь? - в отчаянии произнес он. - Я старый моряк и живу так, будто меня покинула судьба. Вот я и подумал... Ах, да что же это... Нельзя ли убрать зверя...

Опять никакого внимания. Старый моторист бормотал как в бреду: - Жизнь, как пенька: безвкусная... Солнце остыло для меня... Но почему он грызет ногу!

- Твоя судьба, добрый человек, осталась на берегу, - сурово ответила старуха. - Только ее тень живет с тобою. А много ли проку от тени?

- И все-таки, нельзя ли убрать зверя? - морщась от боли, застонал Бильбо.

Судьба не вняла и на этот раз. Она рассматривала старого моряка с сожалением, и взгляд ее уже не был ласковым, как в первый миг. Синявка равнодушно выдавила из себя: - Это мой брат по духу. Его зовут Сын Пойманного Вожака. Он помогает мне искать хозяина. С ним проще - лишние люди не толпятся.

- Так зачем он, стервец, этот Сын, так больно кусает! - завопил вышедший из себя старик. - Я, кажется, ничего плохого вам не делал, подошел спросить...

- Ты решительный человек, - согласилась старуха. - Но мой хозяин тот, кто не только не испугается подойти к нам, но и захочет пойти с нами хоть на край света...

Тиски на ноге Бильбо разжались, и старуха, пере; ложив посох из одной руки в другую, молча повернулась к нему спиной.

Бильбо утер пот со лба и в изнеможении сел прямо на землю. Он стянул сапог, чтобы растереть занемевШую ногу, но странное дело - ни крови, ни следов от ужасных клыков не было. Хоть бы маленький синячок остался! Бильбо обнаружил, что нога-то больше не болит. Ну и чудеса!

"Xa! Мой хозяин тот, кто отважится пойти с нами на край света, передразнил Бильбо Синявку. - Да ни в жисть!" Несмотря на свое странное приключение, Бильбо все же был доволен: он решился на отчаянный шаг и поговорил, считай, с самим Господом Богом - старуха-то не от мира сего. И в то же время моторист понимал, что отныне у него уже нет никаких надежд на перемены в жизни. А это тоже важно знать.

"Я не тот, кого ищет Синявка-Судьба", - признался самому себе старик, и острое одиночество вновь проснулось в нем. Он понял, что с нынешнего дня для него безвозвратно угас огонек Надежды. Душа его начала медленно остывать.

Ш

После гнусного сотрудничества с Аллисом Монк ожидал увидеть презрение и молчаливую ненависть к себе со стороны Бильбо, Чивариса или тетушки Mapталезы, но, к счастью, отношения его с близкими людьми остались прежними. Старый моторист, как всегда, угощал его в своей каюте кофе с поджаренным хлебом. Они вместе ругали полицию, тайную и нетайную, тосковали о море и жалели, что не довелось им, горемыкам, отыскать заветный Утросклон. Монк честно признался Бильбо, что и на него он заполнял бумагу для Аллиса, но Бильбо это никак не насторожило и тем более не напугало. "Мне сам черт брат", - беззаботно отмахнулся старик, и Монку стало намного легче. Бильбо утешал сына своего покойного друга, и всякий раз Монк замечал, что старый моторист терзается какими-то своими муками, но лезть в душу старика не хотел - это напоминало ему старое - опять выпытывать...