Сэмюэль Беккет - Опустошитель

Место, где бродят тела в поисках каждое своего опустошителя [1]. Просторное настолько, что поиски могут остаться напрасными. Тесное настолько, что напрасны любые попытки побега. Оно расположено внутри сплюснутого цилиндра периметром в пятьдесят метров, а высотой в шестнадцать, для соразмерности. Свет. Его приглушенность. Его желтизна. Его вездесущность, словно около восьмидесяти тысяч квадратных сантиметров [2]общей поверхности испускают каждый свой собственный свет. Он колеблется, мигая. Время от времени замирает, как дыхание на излете. Тогда все застывают на месте. Может быть, их пребывание здесь подходит к концу. Спустя несколько секунд все возобновляется. Воздействие этого света на ищущий глаз. Воздействие на глаз, который, ничего больше не ища, пристально смотрит в землю или поднимается к далекому потолку, где никого не может быть. Температура. Колеблется, но в более медленном ритме, между теплом и холодом. Переходит от одной крайней отметки к другой примерно за четыре секунды. Иногда на миг замирает на холоде или тепле. Это совпадает с мгновениями, когда замирает свет. Тогда все застывают на месте. Может быть, все подходит к концу. Спустя несколько секунд все возобновляется. Воздействие этого температурного режима на кожу. Она становится пергаментной. Тела, задевая одно за другое, шуршат, как сухие листья. Даже для слизистых оболочек это даром не проходит. Звук поцелуя неописуем. У тех, кто еще пытается совокупляться, ничего не выходит. Но они не хотят это признать. Пол и стена из чего-то вроде жесткой резины. Если грохнуть по ним со всей силы ногой, или кулаком, или головой, они едва отзываются. Шаги, естественно, совершенно беззвучны. Единственные звуки, достойные этого наименования, происходят от манипуляций с лестницами и от столкновения тел, а также тела с самим собой, когда оно внезапно на всем ходу бьет себя в грудь. Это что касается плоти и крови. Лестницы. Это единственные здесь предметы. Очень разные в высоту, но все до единой простые. Самые маленькие не ниже шести метров. Иногда складные, с опорой. Они как попало приставлены к стенам. Стоя наверху самой высокой из них, самые высокие в состоянии кончиками пальцев дотянуться до потолка. Поэтому его состав известен, так же как состав пола и стены. Если грохнуть по нему со всей силы перекладиной, он едва отзывается. Эти лестницы идут нарасхват. У подножия каждой всегда маленькая очередь, или почти всегда. Однако, чтобы пользоваться лестницами, нужна известная смелость. У всех не хватает половины перекладин, причем не по порядку, а как попало. Если бы не хватало каждой второй, это бы еще не беда. Но когда отсутствуют три ступеньки подряд, приходится заниматься акробатикой. Тем не менее эти лестницы идут нарасхват, и нет ни малейшей опасности, что их низведут до уровня простых стоек, соединенных сверху и у основания. Потому что потребность карабкаться наблюдается у слишком многих. Избавиться от нее — облегчение, которое мало кому дается. Выломанные ступеньки находятся в руках у горстки привилегированных. Они ими пользуются исключительно для нападения и защиты. Отдельные попытки проломить ими собственный череп приводят в лучшем случае к кратковременным потерям сознания. Назначение лестниц — поднимать искателей к нишам. Те, кто больше туда не стремится, пользуются ими, просто чтобы подняться над землей. Забираться на лестницы по двое не принято. Беглец, которому посчастливилось найти свободную, может взобраться на нее и переждать, когда утихнет ярость. Ниши, или впадины [3]. Это углубления, выдолбленные в той же самой стене на уровне воображаемого пояса, который тянется на полдороге от пола к потолку. Так что они имеют отношение только к верхней половине. Более или менее широкий вход быстро приводит в камеры, которые бывают более просторными и менее просторными, однако в них всегда достаточно места для того, чтобы тело, сгибаясь и разгибаясь обычным образом, могло туда проникнуть и с грехом пополам улечься внутри. Они располагаются в нестрогом шахматном порядке, с точно отмеренными погрешностями, каждая сторона равна в среднем семи метрам. Гармоничность расположения может оценить только тот, кто долго посещал все эти ниши и изучил их так основательно, что у него в голове сложилось идеальное представление об их устройстве. Вряд ли есть такой. Потому что у каждого верхолаза есть любимые ниши, а лазить в другие он по мере возможности избегает.