Михаил Лезинский - Колючая Арктика

Под светом фар серебрились снежинки, где-то впереди чернели холодные сопки Чукотки, так похожие на низкорослые горы Крыма. Машина свернула на боковую дорогу, оставляя трассу на Билибино…

Тяжелая дорога! Кравченко то и дело переключает рычаги, выбирая оптимальную скорость. Но несмотря на его старания, Максима Кучаева бросает со стороны в сторону. Приходится держаться за поручни, чтобы не «поцеловать» лобовое стекло.

Володя Кравченко хитровато улыбается, наблюдая за усилиями журналиста устроиться поудобней. Успокаивает:

— Выдержите эту трясучку, ничего вам больше в жизни будет не страшно. А будете в газету писать, не забудьте упомянуть о геройских действиях шоферов и о безалаберности начальства…

В диспетчерской повертели путевку Кравченко и несмотря на то, что там было написано «Дальний», сказали, как отрубили:

— Поедете на «Весенний». Сказано было вашим, чтобы снаряжали машины только на «Весенний». В игрушки, что ли, там у вас играются! И не делайте кислую физиономию! Поедете как миленький!

Кравченко со своим шершавым подбородком приткнулся к уху Кучаева, зашептал:

— Скажите, вам необходимо быть на «Дальнем»? Скажите, что эту машину специально выделили для вас! Вы же не были на "Дальнем"?!. Стукнете по этому диспетчеру красной книжечкой. А, Леонидыч?.. «Дальний» — новая золотоносная шахта. Увидите прииск в зародыше, — продолжал нашептывать Кравченко, — поговорите с представителем БГОКа! (Билибинский горно-обогатительный комбинат — М. Л.)

Перед поездкой редактор предупредил Кучаева: портить отношения с шоферами-последнее дело! "Молчи, слушай, запоминай и изредка записывай! А встревать в их дела — ни-ни!"

— Сейчас переговорю, — мотнул головою Кучаев.

Представитель золотоносных приисков тоже был великий дока и решил мудро: связываться с газетчиками, что против ветра плеваться!

— Хорошо! — прочитал в редакционном удостоверении фамилию. — Хорошо, товарищ Кучаев. Иду навстречу лично вам, товарищ Кучаев. На «Весенний» поедете следующим рейсом, а сейчас повезете взрывчатку на "Дальний"…

В лице водителя Владимира Кравченко Кучаев приобрел себе, если не друга, то товарища и союзника.

— После рейса — прошу в гости! Бутылка, считайте, на столе… Уж расстарается, моя' Валюха…

У самого выезда на трассу Зеленый Мыс — Билибино, остановились. Множество машин стояло у выезда. Водители толпились кучкой, курили, обсуждали дальнейшее свое передвижение. Все сходились на том, что дорога — дрек!

К машине Кравченко подошел парень. Красивый парень восточного типа.

— Здорово, Володька, — он подал руку Кравченко и покосился на Кучаева, — до Билибино трасса накатанная. Одна только наледь встречается, так ты в нее не вьезжай, а то твое дело дохлое. А это кто с тобою? — он снова недобро посмотрел на Кучаева.

Максим Кучаев хоть и не расслышал слов, но сразу подметил — разговор о нём, а, когда взгляды случайно встречаются, поспешно отворачивается в сторону. Будто сказать хочет; ты меня не знаешь, а я тебя и знать не хочу!

— Корреспондент. Из "Колымки", — пояснил Кравченко.

— Так я и думал! — усмехнулся парень и отвернулся в сторону. — Ты, Володька, подскажи этому корреспонденту из "Колымки", — нет, тут явно что-то есть; не хочет этот водитель вести с Кучаевым разговор! — скажи корреспонденту, чтобы какследует пропесочил наших дорожников.

— Подскажу.

— Ну, я пошел…

Уставшие Кравченко и Кучаев ехали молча. И вдруг Кравченко, — вроде бы ни с того, ни с сего! — сказал улыбнувшись.

— Знаете, Леонидыч, как зовут парня!

— Какого?

— Ну того, который на вас косяки кидал!

— Ага! — и Кравченко это заметил. Значит, не показалось Кучаеву, -

Алешкой он себя называл.

— Как бы не так! Это мы его так зовем. А настоящее его имя… Тьфу, черт, язык сломаешь! Абдулкадир его зовут.

— Абдулкадир, — попробовал на язык имя Кучаев. — Абдулкадир… Где-то я уже слышал это ими…

— Возможно. Поселок наш — маленький, все друг дружку знают.

— Абдулкадир…

— Ну да, Абдулкадир. Но никак не привыкнем: Алешка да Алешка. Должно быть, обидно парню, что его перекрестили. Но мы же не со зла. Верно, Леонидыч?

— Верно.

— Я к тому клоню, Леонидыч, чтобы вы прописали о нем в газете. Неужь, не заслуживает?

— Абдулкадир… Абдулкадир… Память дырявой становится. Совсем недавно я слышал это имя. Нет, не вспомню!..

Дальняя дорога располагает к разговорам. Да и после того, как Кучаев помог Кравченко избежать поездки на «Весенний», водитель стал разговорчивее… Рассказал о своей жене Валюхе, о двух своих детях, которых он приобрел вместе с женою…