Михаил Лезинский: Мы с тобой Макаренки

Оборудование для строительства воздушной силовой линии привезли ночью. Машину с прицепом нужно было разгрузить немедленно. До утра она должна успеть сделать еще одну ходку в Евпаторию и обратно.

– Позже приехать не мог? – спросил шофера техник строительства Игорь Мартьянов.

Шофер Геннадий Сафонов смущенно тряхнул кудлатой головой и развел руками.

– Пока этот подписал, пока тот… Пока то

получил, пока сё…

– Ладно оправдываться ,- буркнул Игорь и,

натянув спортивный костюм, выскочил из палатки «поплескаться водичкой».

Назад он возвратился бодрый и подтянутый. Спортивный костюм ладно сидел на его стройной фигуре, и сам Игорь сейчас скорее по¬ходил на гимнаста-разрядника, чем на начальника монтажной группы. Люди такого типа осо¬бенно нравятся девушкам.

– Что ж ты стоишь? – упрекнул он Сафонова, который в нерешительности топтался посреди палатки. – Поднимай ребят!

Монтажники спросонья чертыхались, бешено встряхивали головами, и казалось, никакими силами их сейчас не поднимешь с кровати.

Мартьянов ходил от одного к другому и шептал в самое ухо:

– Понимаешь, надо. Всего одна машина.

Понимаешь, раз-два и все. Одна. Всего одна

машина. Раз и…

Подошел к Снегиреву.

– Понимаешь, Коля…

– И-н-н бы жи-нды, – бурчит Коля и переворачивается на другой бок.

Игорь умело расшифровывает фразу. Она может означать только одно: «И надо же обязательно ночью».

– Ты понимаешь… – старается вразумить Снегирева Мартьянов. – Да проснись же ты наконец!

Недовольный Снегирев шепчет про себя какие-то «марсианские» слова и, не открывая глаз, ищет штаны.

Вид у Снегирева смешной. Непокорные вихры, как усики радиолокационных антенн, направлены в разные стороны. Он старается прибить их ладонью, но тщетно: с его жесткими волосами даже парикмахер не в состоянии справиться.

Вот Снегирев нащупал свои брюки, и Игорь, удостоверившись, что Николай не только встал, но и проснулся, подходит к другой кровати.

– Олег! Олег! Синельников!

– Чего? – недовольно спрашивает Олег, слегка приоткрывая один глаз. – Ну, чего?

– Вставать надо. Машина пришла.

– Да, да, – говорит Олег и натягивает на голову одеяло.

– Эх ты, – взрывается Игорь, – а еще комсорг.

– Комсорг. ну и что ж , что комсорг? – пересиливая сон, спрашивает Синельников. – По-вашему, если комсорг, то и спать не должен?

– Вы бы Митрича подняли в первую очередь, – советует Мартьянову Сафонов. – Митрич вам создаст обстановочку.

«Действительно, как я раньше об этом не подумал», – мысленно упрекнул себя Игорь.

Григорий Волков, или, как его называли в бригаде, Митрич , обладал громовым басом. Бригадные остряки на полном серьезе утверждали, что «на охоте Митрич обходится без ружья. Увидит он, к примеру, зайца да как крикнет: «Стой! Стрелять буду!» – косой сразу падает как подкошенный – разрыв сердца. Да что там заяц – мелочь. Вот однажды Митричу повстречался медведь…»

Вот такие разговоры ведутся о Митриче. Кроме «шаляпинского» баса, Григорий Волков обладал еще и многими другими достоинствами, более существенными, с ними мы познакомимся в свое время.

Проснувшись и узнав, в чем дело, Волков вскочил, набрал в легкие побольше воздуха и крикнул:

– Хлопцы! Подъем!

Хлопцы повскакивали с кроватей, захлопали глазами, ругнулись и стали одеваться.

Машина простаивает? Простаивает. Значит, надо сгружать. Монтажники хоть и со сна, на поняли это сразу. Через минуту до Игоря донеслось:

– Какого черта… – и еще что-то в том же роде.

Разгрузка началась.

– Ну, а ты? Особого приглашения ждешь? – Мартьянов подошел к кровати Жоржа Лукьяненко.

Лукьянеико не спал. Он с ухмылкой взглянул прямо в лицо Мартьянову и произнес, старательно отделяя слово от слова:

– Конституцию нашу изволите нарушать, товарищ начальник?

– Какую конституцию? – не понял Игорь.

– Обыкновенную. Советскую. Кровью добытую в боях революционным пролетариатом. Забыли, что сказано там о труде?

– Помню.

– И об отдыхе?

– Гм… ты это к чему?

– А к тому, извините-подвиньтесь, товарищ

начальник, что свои семь часов я еще днем отработал, а сейчас имею все права на честный

отдых. Вот в таком разрезе, товарищ начальник.

Понятно? – и Жора спокойно повернулся на другой бок.

Мартьянов даже задохнулся от негодования. Никогда он не думал, что можно так открыто и нагло отказаться от помощи своим же товарищам. Да еще при этом разводить демагогию про советские законы.