Андрей Жвалевский - Четыре рассказа

…Всеобщему хозяину было недостаточно подновить старый крест. Он упорно вбивал в голову Лёнчику то, чего тот упорно не хотел знать – физику…

Мика устроился на работу впервые в жизни только после маминого инсульта. Проблема заключалась даже не в холодильнике, который вмиг опустел. Это бы Мика еще вытерпел. Но когда в туалете не обнаружилось свежего рулона бумаги, он запаниковал.

Он вдруг понял, что имела в виду мама.

«Я умру!» оказалось не абстрактной угрозой. Мама на самом деле могла умереть, и тогда… В голове не укладывалось, что, собственно, случится «и тогда». Какой-то холодный кошмар. Пустота. Разруха.

И полное отсутствие пипифакса.

Мика даже не крикнул по обыкновению:

– Я поэт!

Он позвонил однокурснику Корнилову, который уже давно звал его к себе – поработать. Корнилов писал сценарии для сериалов, ему нужны были идеи. Ему нужен был размах. Благородное безумие. Да хоть что-нибудь свежее, в конце концов. Ему нужен был поэт Мика.

Но раньше Корнилов мог рассчитывать только на гневную отповедь в духе: «Подавись своими грязными грошами». Теперь Мика позвонил сам и дрожащим от стыда голосом попросил «Дай чего-нибудь пописать». Корнилов дал «чего-нибудь» – комедийный сериальчик, который наполовину состоял из чужих песен. Нужны были только прокладки между песнями, но у самого Корнилова руки все никак не доходили.

Мика принял заказ с благодарностью… и заодно выпросил ноутбук. Компьютера у него дома никогда не было.

Он принес сценарий через неделю, хотя работы там было на день.

И он получил свои первые «изи мани» – пятьсот полновесных долларов. Хотя Корнилову и пришлось потом переписать половину. Но Корнилов пошел на это.

Он любил Мику, как любят котенка с переломанной лапкой. Мику все любили именно так.

На вырученные деньги сценарист Мика заплатил за квартиру (мама пять раз напомнила), накупил пельменей, рыбных консервов в масле… и много-много рулонов туалетной бумаги.

Альбертыч был мудр не по годам – его откопали всего пять лет тому, на восемь дет позже Лёнчика и на два года – Васьки-Бидона. Но он был мудр. Наверное, именно поэтому бригаду доверили ему.

Альбертыч сказал, положив руку Лёнчику на плечо:

– Ну и за каким кандибобриком ты так себя изводишь?

Лёнчик стерпел и «кандибобрика», и фамильярный жест. Он в последнее время редко просыпался пьяным, поэтому и к отрезвляющему горлышку бутылки прикладывался все реже. Соответственно, и самообладание у него стало покрепче.

Но все равно Лёнчик сделал вид, что не понимает, о чем это Альбертыч.

– Харэ! – подключился к беседе Бидон. – Живем однова! Все будем в…

И Васька с цветистой злобностью описал то место, в котором каждый человек завершает свое земное существование.

– Он прав, – сказал мудрый бригадир, – это рождаемся мы по-разному, а помираем все одинаково… Хватит тебе киснуть у нас.

– Мне и тут нормально, – ответил Лёнчик с таким остервенением, что самому стало противно.

Потому что и ненормально ему тут было, и Всеобщий Хозяин понемногу брал верх. Знакомый крест уже сиял свежей краской.

– Харэ! – возразил Бидон, в словаре которого было не так много синонимов. – Я видел, как ты вчера циферки царапал!

Тут Лёнчику стало совсем стыдно. Он вчера… так… забавы для… попытался решить систему линейных уравнений. И ведь решил! Но, выходит, увлекся, ослабил бдительность, не заметил, как Бидон подглядывает. Несмотря на полную трезвость, захотелось двинуть Бидона по чайнику так, чтобы зазвенело, перекатываясь по пустому черепу, слово «Харэ!»

Но Альбертыч вдруг заговорил мягко, как с покойником, который пришел в себя на операционном столе и растерянно вертит головой.

– Леня… Ну что ты, в самом деле? Мы, правда, не знаем, чего хочет Он…

Все вслед за бригадиром посмотрели на кучевые облака в зените.

– Может, – продолжил Альбертыч, – и пес с Ним? Ты сам-то чего хочешь?

К счастью, тут подкатил очередной клиент и избавил Лёнчика от необходимости отвечать на вопрос, на который не было ответа…

…Через неделю он решал линейные уравнения в уме…

…Пьяным проснулся только один раз, да и то – так, слегка…

…Через месяц он нашел оброненную кем-то «Квантовую физику». Сел и читал, пока восток не окрасился в красный цвет…

…Еще через неделю понял, что «Квантовую физику» ему купили вскладчину и подбросили друзья-могильщики, но даже ругаться не стал. В голове вертелось матричное уравнение, в котором явно было что-то не то…