Брайан Олдисс - Теплица

За соседними кустами в воздух взметнулся еще один долгоног, его стебель выпрямился и набирал упругость.

— Пошли назад, — предложил Грен. — Лучше сходим поплаваем.

Стоило ему заговорить, как сморчок сразу же оборвал его. Грен покачнулся, пытаясь бороться, но затем рухнул на землю, выгибаясь от боли.

— Грен! Грен! Что такое? — ахнула Яттмур, бросившаяся к нему и обнявшая его за плечи.

— Я… я… я… — Грен не мог произнести ни слова. На его губах появился голубоватый налет, который быстро распространился по всему лицу. Непослушные конечности обвисли. Сморчок подвергал Грена наказанию, парализуя нервную систему.

Я обходился с тобой слишком мягко, Грен. Ты настоящее животное! Я уже предупреждал. В будущем я все чаще буду командовать, а ты — повиноваться. Я уже не жду от тебя здравых мыслей, но ты, по меньшей мере, можешь наблюдать, а размышления оставлять на мою долю. Сейчас мы на пороге нового открытия, вот-вот мы узнаем нечто полезное об этих растениях, а ты отворачиваешься, даже не пошевелив мозгами. Ты что, хочешь вечно гнить на этом камне? Лежи-ка смирно и наблюдай, а не то я нашлю на тебя страшные судороги — вот такие!

Превратившийся в сплошной сгусток боли Грен перекатился на живот и зарыл лицо в пыльной траве. Яттмур приподняла ему голову, горестно охая при виде его страданий.

— Это все волшебный гриб! — произнесла она, с отвращением глядя на бугристую блестящую корку, покрывавшую шею Грена. Глаза ее наполнились слезами. — Грен, любовь моя, уйдем отсюда. Поднимается туман. Надо вернуться к остальным.

Тот покачал головой. Его тело вновь принадлежало ему — по крайней мере сейчас, — и судороги прекратились, оставив его члены безжизненными, словно раздробив ему кости.

— Сморчок хочет, чтобы я остался, — тихо выговорил он со слезами на глазах. Он ничего не чувствовал, кроме невероятной усталости. — Возвращайся к толстячкам.

Огорченная, Яттмур поднялась на ноги. И лишь всплеснула руками, видя свое бессилие.

— Я скоро вернусь, — сказала она. За людьми-толстячками надо было присматривать. Они были настолько глупы, что самостоятельно едва ли могли даже поесть, требуя постоянного надзора. Пробираясь вниз по склону, Яттмур шептала:

— О духи солнца, испепелите этот волшебный гриб с его жестокостью и коварством, пока он не убил моего возлюбленного.

К несчастью, могущество духов солнца не казалось очевидным. С моря остров обдувал холодный ветер, неся с собой густой туман. Невдалеке от острова проплыл айсберг; его скрип и скрежет были слышны, даже когда он, подобно призраку, растворился в молочно-белой мгле.

Полускрытый кустами, Грен лежал на прежнем месте, наблюдая. «Красота» парила над ним, время от времени выкрикивая свои лозунги, едва заметная в сгустившейся дымке.

Ввысь, отчаянно пища, поднялся еще один долгоног. Грен смотрел, как он выпрямляется — медленнее собратьев из-за скрытого туманом солнца. Полоска материка совсем пропала из виду. Из тумана к Грену слетела бабочка, тут же упорхнувшая прочь. Он остался в полном одиночестве на всеми забытом холме, единственный житель этой промозглой вселенной.

В отдалении заскрипел айсберг, и его бесцветный голос пронесся над гладью океана. Грен оставался один, изолированный от себе подобных паразитом-сморчком. Некогда гриб наполнял его сознание надеждами и мечтами о покорении чужих племен; теперь же он внушал Грену лишь чувство бессилия, но Грен не ведал способа избавиться от своего мучителя.

Вон еще один, — сказал сморчок, бесцеремонно вторгаясь в мысли Грена. Четвертый долгоног поднялся над лежащим невдалеке камнем. Коробочка его четко вырисовывалась над ними, подобная отрубленной голове на грязноватой стене тумана. Ветер качнул ее, ударив о соседний барабан. Щупальцеобразные выросты прилипли друг к дружке, и две коробочки остались сцеплены вместе, тихо раскачиваясь на длинных стеблях.

Ха! — выкрикнул сморчок. — Продолжай глядеть, человечишка, и ни о чем не беспокойся. Эти цветы вовсе не разные растения. Их должно быть шесть штук, с единой корневой системой, чтобы вместе составить один цветок. Они вырастают из виденных нами ранее шестипалых трубок, ползучек. Смотри хорошенько, и сам увидишь: еще два цветка этой группы очень скоро будут опылены.

Какая-то доля возбуждения передалась и Грену, и это немного согрело его, скорчившегося среди холодных камней; Грен напрягал глаза и ждал, потому что не мог заняться ничем другим. Так пролетело целое столетие. Яттмур вернулась и накрыла его сплетенным людьми-толстячками одеялом; потом улеглась рядом, почти ничего не говоря.