Любомир Николов - Червь на осеннем ветру

Импровизированный руль несколько облегчил положение. Машина протарахтела по улицам, задела бульдога в полицейской форме, разметала, словно кегли, урны с мусором и въехала в более спокойный квартал. Домики здесь были одноэтажные, с широкими дворами, огороженными цветными деревянными заборами и живыми изгородями. В одном из дворов какая-то странная собака в бриджах для гольфа, черном жилете и помятой шляпе сгребала скошенную траву и, чтобы лучше ее утрамбовать, полезла на верхушку стога. Увидев машину, собака замахала граблями и весело закричала:

— Привет, Микки!

— Привет, Гуффи! — сердечно ответил юный шофер. — Кажется, мы едем к тебе в гости.

— Ну, тогда добро пожа…

Не успел пес закончить фразу, как красный автомобиль снес ограду, проехал по двору и остановился, врезавшись в стог и раскидав в разные стороны сено. Гуффи взлетел вверх, сделал в воздухе сальто и упал прямо на колени Грэму.

— Вот мы и приехали! — сказал Микки. — Я живу в соседнем доме.

Гуффи, как бы извиняясь, приподнял помятую шляпу и выбрался из машины. Микки последовал за ним. Оставшись в машине, Грэм смотрел им вслед, пытаясь справиться с обуревающим его гневом. Что ему тут надо, в этом карикатурном мире, заселенном примитивными, недоразвитыми существами? «Игроки»? Здесь он их не найдет. Лучше попытаться отыскать их где-то в другом мире. Может быть, ему улыбнется счастье.

Гуффи и Микки скрылись за домиком. Грэм напряг память. Он уже знал, что надо делать — складировать воспоминание за воспоминанием, чтобы потом скопом обрушить умственное напряжение на неизвестного «игрока», перегрузить его и подавить.

Да, это было так просто.

И он обрушил этот мир…

Вот он снова маленький, карабкается на дерево возле старого дома, который не старый, а совсем новый, потому что отец построил ее несколько месяцев назад, и даже здесь, на высоте, ощущается запах смолы от дощатых стен, а кора под ладонями шершавая и немного скользкая от осевшей на ней пыли, потому что дождя не было уже много недель, и внизу на веранде Балт Троол, задрав лохматую бородку, пьет апельсиновый сок, сидя с закатанными рукавами в кресле-качалке. «Осторожней, Грэм, ты уже слишком высоко забрался!» Опора уплывает из-под ног, но он уже не на дереве, а в кабине космического корабля. Дебора, еще маленькая черная чертовка с коротким хвостиком, вертится у него на руках и пытается неловкими передними лапами половчее схватить соску. От ее тупой мордочки отделяются белые шарики молока и медленно плывут в невесомости кабины. Его первая экспедиция… Он выходит из корабля, одетый в скафандр. Рядом дрожит прозрачный зеленоватый туман, высокие острые скалы, разъеденные эрозией, вздымаются к зеленому небу…

Рисованный мир не хотел исчезать. Напротив Грэма красноватая собака с длинными ушами и глупой физиономией перепрыгнула через ограду и направилась к тыльной части домика. Из-за угла долетел крик Микки:

— Спокойно, Плут, спокойно!

Плуту, видимо, не хотелось вести себя спокойно, потому что за углом что-то зашумело, загремело, и Гуффи взревел трагикомическим голосом.

Грэм стоял неподвижно, с бессильно опущенными руками, медленно осознавая, что же произошло. Мельница воспоминаний не хотела работать.

Неужели он осужден до конца дней оставаться в плену этой нелепой имитации действительности? Нет! Он снова напряг память, и воспоминания покорно потянулись чередой. Вот он впервые в кабинете Хуана Ивановича Смита, ему хотят доверить важную галактическую задачу. Потом пошло лето на берегу реки. Загорелый раздетый Грэм лежит на обжигающем песке. Возле его лица по травинке ползет какая-то красная букашка. Внезапно пробежавший по спине холод заставляет его испуганно подскочить, и он видит Дебору, еще совсем молодую, смеющуюся довольно, обнажающую в смехе острые клыки и розоватое гофрированное небо.

Вдруг он понял, откуда идет это ощущение чего-то знакомого. Не оттого, что это его воспоминания о пережитом им лично. Не только это — просто он уже пользовался этими воспоминаниями. Вечер на веранде, грозовая ночь у реки, появление светлячков, сражение с киберами… Все то же самое, ничего нового. Почему? Им овладевало неясное, ужасное предчувствие. В голове царила пустота. Ему казалось, что он превращается в ящик картотеки, заполненный карточками, называемыми воспоминаниями, и только изредка между этими карточками воткнуты редкие фотографии. Где же его воспоминания? О чем же ему вспомнить? О старом Балте Трооле? Вот он, внизу на веранде пьет апельсиновый сок, сидя с закатанными рукавами в кресле-качалке… Нет, к черту, не то! Хорошо, вот это, вот он держит маленького Грэма на коленях в кабине пилота старого корабля и нажимает на его палец своим кривым указательным пальцем… Нет, надо что-то еще! Балт Троол с уже седеющей бородой сидит рядом с четырнадцатилетним Грэмом и одобрительно кивает головой… Еще! На свежую могилу сыплются комья земли, в воздухе разносится странный, инопланетный аромат, а по красноватому, сморщенному лицу незнакомого пожилого мужчины…