Айзек Азимов - Установление и Империя

– И вы тоже, – проворчал второй.

– Знаю, – успокаивающе сказал четвертый.

– Тогда давайте забудем о том, что мы делали раньше, – нетерпеливо прервал Форелл, – и

продолжим относительно того, что мы будем делать сейчас. Во всяком случае, мы бы ничего не

добились ни его арестом, ни убийством. Мы даже сейчас еще не уверены в его намерениях и, что

самое худшее, мы не можем уничтожить Империю, отняв жизнь у одного человека. Не исключалось,

что по ту сторону границы многочисленные флоты только и дожидались его исчезновения.

– Именно, – одобрил четвертый. – Ну и что вы выяснили, захватив этот корабль? Я слишком

стар для всей этой болтовни.

– Это можно изложить достаточно кратко, – мрачно сказал Форелл. – Он – имперский генерал

или как там у них это называется. Он – человек молодой, в полном блеске проявивший себя на

военном поприще – и мне сказали, что его люди на него молятся. Совершенно романтическая карьера.

Рассказанные ими истории правдивы, может, в лучшем случае наполовину, но даже с учетом этого мы

имеем дело с человеком весьма примечательным.

– Кто это "они"? – поинтересовался второй.

– Экипаж захваченного корабля. У меня есть все их показания, записанные на микропленку,

которую я храню в надежном месте. Позднее, если пожелаете, вы сможете ее посмотреть. Если

сочтете это необходимым, вы сможете поговорить с этими людьми сами. Но я изложил вам самое

существенное.

– Как вы все это вытянули из них? Откуда вы знаете, что они говорят правду?

Форелл нахмурился.

– Сударь мой, я не нежничал. Я их оглушил, накачал препаратами до обалдения и применил

Зонд без всякого милосердия. Они заговорили. Вы можете им верить.

– В старые времена, – несколько не к месту заметил третий, – использовали бы чистую

психологию. Безболезненно, как вы знаете, но очень надежно. Никакой возможности для обмана.

– Ну, мало ли что делали в старые времена, – сухо сказал Форелл. – Теперь новые времена.

– Но, – сказал четвертый с иронией, – что же он искал здесь, этот генерал, этот романтический

удивительный человек?

Форелл резко взглянул на него.

– Вы думаете, он доверяет своему экипажу подробности государственной политики? Они

ничего не знают. В этом отношении из них ничего не удалось вытрясти, а одной Галактике известно,

как я старался.

– Что заставляет нас…

– Делать собственные выводы, разумеется, – пальцы Форелла снова мягко постукивали по

столу. – Молодой человек – один из военных руководителей Империи, и, тем не менее, изображал из

себя малоизвестного властелина нескольких разбросанных звезд где-то в закоулках Периферии. Одно

это должно было бы убедить нас в его стремлении держать в секрете свои истинные мотивы.

Совместите его профессию с тем обстоятельством, что Империя уже содействовала одному

нападению на нас во времена моего отца – и станет возможным исполнение самых зловещих

ожиданий. Та первая атака провалилась. Сомнительно, чтобы после этого Империя позабыла о нас.

– Среди обнаруженных вами фактов не было ли чего-нибудь, подтверждающего такую

версию? – осторожно спросил четвертый. – Вы ничего не утаиваете?

Форелл ответил в дружеском тоне:

– Я ничего не могу утаивать. Отныне не может быть и речи о деловом соперничестве. Мы

призваны к единству.

– Патриотизм? – в высоком голосе третьего прозвучал смешок.

– К дьяволу патриотизм, – спокойно сказал Форелл. – Или вы думаете, что я бы отдал за

будущую Вторую Империю хотя бы два клуба атомной эманации? Может быть, вы думаете, что для

того, чтобы расчистить к ней путь, я рискнул бы хоть одной торговой миссией? Но неужели вы

полагаете, что имперское завоевание поможет моему процветанию – или вашему? Если Империя

победит, появится достаточное количество ворон, жаждущих падали и требующих вознаграждения

после битвы.

– А мы-то и будем вознаграждением, – сухо добавил четвертый.

Второй из собеседников внезапно нарушил свое молчание и гневно дернулся в скрипнувшем

под ним кресле.

– Зачем говорить об этом? Империя не может победить! Имеется же заверение Селдона, что

мы в конце концов построим Вторую Империю. Это только очередной кризис. До него таких было

уже три.

– Очередной кризис, да! – сказал Форелл. – Но во время первых двух мы имели Сальвора

Хардина, чтобы направлять нас. При третьем был Гобер Мэллоу. Кого мы имеем сейчас?