Тамара Воронина - Жил-был сталкер

Маркиз, кстати, иным миром ее не считал. Считал дырой в иной мир – достаточно было только на небо посмотреть.

Однажды он долго расслаблялся. Вспоминал все системы, все тренинги, а двадцать лет тренировки есть двадцать лет тренировки, и на краткий миг ему удалось. Демоны смотрели на него внимательно и вроде сочувственно, и вдруг он почувствовал у себя в голове чужой разум. Это так его встряхнуло, что он мгновенно закрылся. Он всегда боялся потерять контроль над собой.

Впрочем, можно было внимательно слушать Людвига и воспринимать его ровный голос как нечто естественное. А фантазия у него была и вовсе… больная, потому он отчетливо представлял себе ту враждебную планету, не созданную для разумной жизни, ее мрачные неприступные скалы – вот откуда кинжаловидные когти и крылья, попробуй-ка иначе передвигаться по такой пересеченной местности. Людвиг больше Маркиза жалел, что Маркиз не может слышать их, говорил, что они умеют показывать картинки. Ну, Маркиз и без демонов картинки себе рисовал.

Сколько он себя помнил, он имел, пожалуй, всего одно убеждение: все имеет свое логическое объяснение. Вот и весь устрашающий и, господи боже, прекрасный облик демонов оказался легко объясним. Необыкновенная мощь? Это на Земле она необыкновенная, а там, где давление в несколько земных, – нормально. Твердая кожа, которую из пистолета не прошибешь? Кое-кто из тамошней живности имеет убойную силу атомного взрыва в полкилотонны. Серебряная кожа? Обыкновенная защитная оболочка от обыкновенной тамошней радиации, от которой человек помрет от лучевого удара в течение часа. Шипы на хвосте и на спине? Всего лишь отростки позвоночника, при необходимости превращающиеся в страшное оружие… махнет хвостом – и враги в стороны разлетаются. Да что такое гребень, собственно говоря, как не простые выросты на позвоночнике? Пуленепробиваемые глаза, дающие возможность едва ли не кругового обзора? Ну и что, хамелеон вроде даже назад смотреть может.

Они вообще были устроены не как люди. Голова была сравнительно маленькой, потому что мозг располагался не только в ней, но частью и в позвоночнике, то есть спинной мозг выполнял функции, например, хранителя информации. Каждый шип в гребне за что-то отвечал: за ходьбу, за полет, за удивительное чувство пространства (заблудиться они не могли генетически) и времени, за то, чего Маркиз не понимал в принципе, как не понимал и Людвиг. Дети рождались у них редко, мягкие, беззащитные, без шипов и когтей, постепенно твердела кожа, появлялся гребень, рога – средство связи, в которую на Земле верят только недоумки и называют телепатической. Знания языка не нужно: Людвиг говорил, что воспринимает не слова, а образы, потому многое Маркизу объяснить и не может – не придумали в земных языках слов для того, что он видел.

Они жили на своей негостеприимной планете, ухитрились эволюционировать так, как землянам пока только снилось, и очень, очень мечтали встретить себе подобных.

И встретили. Нечто мелкое в съемной шкуре, без рогов и крыльев, но с оружием испугалось очередного планетного монстра, решило их убить – не зубами, жалом или каким еще природным способом, а с помощью прибора. Вот так и произошел первый контакт…

Потом отношения наладились – уцелевшему после ответной атаки демонов человеку так же, как Маркизу, дали подержать новорожденного. Когда до мелкого двуногого дошло, оно пустилось в пляс от восторга.

Так и зародилась нежная любовь неуязвимых демонов к беззащитным, но неугомонным людям. Они стали дружить домами, то есть планетами. Демоны стали летать в космос с людьми. Так и оказались на Земле… вернее, в Зоне. Зона – это все-таки уже не совсем Земля. Выжили. Прижились. Огороды вот развели.

Маркиз слушал истории, смотрел на жилища, на непривычную и непонятную технику, ел овощи и впервые после смерти отца чувствовал, что его любят. Демоны не пугали его. Он уже удивлялся, что мог их бояться, что мог считать их уродливыми. Его катали над Зоной, показали сверху Памятник, Утес, Барьер и Сказочную Поляну. Чувство открытого полета… это не дельтаплан какой-нибудь, это естественный полет птицы, пусть даже самому Маркизу не дано расправить крылья.

Он чувствовал себя как дома. А дома у него уже давно не было…

Но настало время уходить. Его никто не ждал там, в мире, кроме самого мира. Как бы ни было хорошо здесь, там было лучше. Он не был отшельником, как Людвиг. Как и демоны, он любил людей. Ему нужно было быть среди людей – глупых и умных, жалких и великих, красивых и безобразных, неуемно любопытных и равнодушных ко всему на свете. Такой вот парадокс…