Тамара Воронина: Зеркало перемен. 1. Дарующая жизнь

И не буду помнить то, что было. И не буду ждать то, что будет

Девчонка была одета смешно: коротенькая майчонка, узенький кургузый пиджачок, тесные штанишки – словно выросла из одежды. Смешная мода. Мода всегда смешная. Однако Лена все равно чуточку позавидовала девчонке: тоненькая, стройненькая, можно и пузико голое демонстрировать, и нелепые шлепанцы с загнутыми носами надеть, потому что молодая… Так и тянуло подумать нечто вроде «а вот в наше время…», но Лена эту свежую мысль от себя старательно отогнала.

На девчонку поглядывали, что ей невероятно льстило, она была чрезвычайно собой довольна и прямо-таки несла свое юное тело. На Лену, естественно, никто внимания не обращал, и это ее нисколько не задевало. Привычно было. Она и в юности-то не любила выделяться из толпы, а сейчас и подавно.

Было жарковато, а ветер налетал неприятно холодный. Нормальное сибирское лето. Была бы настоящая жара, никакой начальник не смог бы выгнать Лену на улицу ни с каким поручением, тем более плохо замаскированным под просьбу. А так чего бы не прогуляться, не отнести скучную белую папку из плохого картона с надписью «Дело №», в которой дела не было, были варианты договора. А может, и что-то другое – какая разница, начальственные дела ее не волновали. Пакет с папкой был легкий, и ветер отдувал его в сторону, а потом шуршаще хлопал им по ноге. Это немножко раздражало.

На площади шевелилась плотная толпа. Столько народу одновременно да в наши пофигистичные времена? Пожалуй, такое количество людей она видела только в те давние годы, когда в хорошую погоду на первомайскую демонстрацию собирались не только те, кого заставляли, но и те, кому просто хотелось прогуляться. Но по площади тогда двигались колоннами, по расписанию выкрикивая «ура» и даже не прислушиваясь к декламируемым лозунгам. А эта толпа стояла. Наверное, если посмотреть сверху, появится штамп «волновалось людское море», а отсюда, с земли, никакого моря – просто толпа, спокойная такая, никак не похожая на митингующую. Да и не придет столько людей на митинг, надоело всем, ничего нового все равно не услышишь. И всякие цветочные революции это не напоминало, потому что на лицах не горел праведный энтузиазм. Люди просто стояли. То есть они двигались, переходили с места на место, осторожно или грубо проталкиваясь меж других, разговаривали, но не орали, и периодически посматривали в сторону театра. Лена тоже посмотрела. Что-то было не так… Ух ты, надо же… Неужто наконец решили убрать это монументально-революционное убожество? Ленин в гранитно развевающемся пальто и с взглядом, устремленным не в светлое коммунистическое будущее, а в верхние этажи Центробанка, мощная тетенька с многотонным колосом в воздетой руке (или это была оливковая ветвь? хотя какие оливки в Сибири) и еще несколько товарищей, описать которых Лена бы не смогла – не хранилось в памяти, хотя монумент мозолил глаза большую часть ее жизни. Проскальзывало мимо, как многое, чего она видеть не хотела, но вынуждена была видеть.

Колоса не было. Ленина тоже. Опять столько денег влупили, лучше бы в больницу какую отдали или на другое благое дело, а это уродство покрупнее лубянковского Феликса, его на голом энтузиазме одним подъемным краном не своротишь. А с другой стороны, теперь не надо изощряться, чтобы Оперный сфотографировать не сбоку-сверху, а прямо…

Собственно, Оперного тоже не было. Чешуйчатый купол был – а театра не было. Купол был выше и уже, не торчала за ним стена, в которой прятался железный занавес, в случае пожара отсекающий сцену от зала… или зал от сцены. Так ли это, Лена не знала, но объяснил кто-то еще в детстве, вот и запомнилось. А на месте Владимира Ильича сотоварищи возвышался солидных размеров постамент. Точно, митинг. Влезет сейчас на этот постамент очередной оратор, прокричит в фонящий микрофон очередные правильные слова о благе народа и коррупции в верхах, толпа взорвется криками, в которых доминировать будет нормальный русский мат… Лена на митингах, правда, не бывала, но как они еще должны проходить? По телевизору именно такие показывали, когда Лена еще смотрела что-то, кроме фильмов.

Толпа оказалась не такой уж плотной, но проталкиваться через всю площадь не хотелось, и Лена отправилась в обход, мимо магазина, входа в метро, банка – а дальше не получилось. Использовать локти, чего она не умела, либо выбираться на Советскую и спокойно идти там? Вежливое «позвольте» больше не действовало – ее просто не замечали, и это было уже не привычное «скользнул взглядом и забыл», а нечто демонстративное. Нехорошо. Обидно. Она все-таки не мышка, а такая вполне солидная женщина, прилично одетая, не красотка, но не уродина…