Брайан Олдисс - Галактики как песчинки

Он просунул руку под скопление плавающих цветов. Достал из-под них металлическую коробку, раскрыл ее и, проверяя свое везение, прикоснулся к одному из контактов. В этой небольшой коробочке помещался манипулятор, который, согласно указаниям компьютера, расположенного глубоко в фундаменте здания, устанавливал трехмерные координаты дня для этой ключевой комнаты в соответствии с пространственно-временным местонахождением.

Мильтон, припав лицом к сладковатым цветам, рванул на себя провод, идущий к первому контакту. Стоило проводу отделиться, как он исчез из-под его

Комната оказалась отрезанной от окружающего мира.

Где-то зазвучал сигнал тревоги, потом он резко упал на целую октаву. В следующий миг дворец исчез. Люди, музыка, цветы, ярко освещенные террасы и стены - все разом пропало.

Из-за неисправности, вызванной вмешательством Мильтона, компьютер возвратил дворец на его основное местонахождение.

А Мильтон оказался в двадцати футах под поверхностью моря.

Когда он вынырнул - все вокруг было погружено в молчание. Подводный зверинец разбежался. Только морская птица, убитая в момент материализации здесь дворца, покачивалась на волнах неподалеку от Мильтона. Над его головой беременным полумесяцем сиял таинственный спутник Солиты, светясь зловещим красным цветом, словно глаз с залитым кровью зрачком.

Выплюнув попавшую в рот воду, Мильтон поплыл к берегу.

- Я хочу домой! - сказал он сам себе вслух.

Это было достижимо. Большие пристанища, осуществляющие рейсы на Землю находились не очень далеко отсюда, до них можно было добраться пешком. А затем нужно было тайком пробраться на борт и заставить их вернуть себя домой. Чувство долга проснулось в нем внезапно и с абсурдной силой.

Ради возвращения он был готов без колебаний даже совершить убийство. Солиты были для него чужаками, даже возлюбленная Амада не смогла понять его. Она не захотела сообщить ему даже такую простую вещь, как сколько световых лет отделяют от него Землю; значит - ее любовь была неглубокой. Он должен забыть ее. Может быть потом, после войны... если только ему удастся выжить в той чудовищной бойне...

Сейчас он нуждался в оружии.

Небольшой мол отходил от берега. Мильтон подплыл к нему и по лестнице поднялся наверх. Неподалеку он увидел лачугу, она казалась красной в жутковатом лунном свете. Одним ударом плеча Флойд вышиб дверь.

Ему везло. По стенам лачуги было развешано снаряжение для аквалангистов. Ласты, маски, эхолоты, водоскопы - все лежало в состоянии готовом к использованию. Там же висело великолепное гарпунное ружье подарок судьбы. Мильтон задумался, припомнив миролюбивую натуру солитов. Осматривая ружье, он обнаружил, что оно пневматическое и стреляет грозно выглядевшими стрелами с зарядами на острие, которые взрываются при соприкосновении с добычей.

Мильтон откопал среди запасного снаряжения патронную ленту, взял ружье и вышел из хижины. Но едва переступив порог хибарки, он застыл как вкопанный: по молу в его сторону шел Чжун Хва.

Да, конечно... должно быть, они сообразили, что произошло, когда суматоха кончилась, а отыскать его было недолго. И теперь они поспешили вернуться за ним... Оскалившись, Мильтон поднял ружье и прицелился. Чжун Хва тот час же остановился.

- Не стреляйте! - взмолился он по-солитски. - Флойд Мильтон, выслушайте меня, пожалуйста. Я вам не враг! Вы просто не понимаете; совершенно очевидно, что вам известно об этом мире гораздо меньше, чем мне.

- Я не желаю ничего слушать! - отрезал Мильтон.

Кровь прибоем стучала в ушах. В красной ночи он мог различить суетящиеся на берегу фигуры, они спешили сюда, вполне возможно, что могли выследить его.

- Выслушайте меня, Мильтон! Не стреляйте, пожалуйста! Эти люди спасают и нас, и растения, и животных потому что война скоро все это уничтожит у нас на Земле. Вы понимаете, Мильтон?! Солиты - наши...

Флойд прервал его диким криком. Люди теснились на поросшем кактусами берегу. Они спешили к молу. Некоторые из них атаковали прибой, выкрикивая его имя. Он надавил спусковой крючок гарпунного ружья - и, почти мгновенно, патрон взорвался, поразив свою кричащую мишень.

Все вокруг опустело, застыло монотонной бесформенной серой массой...

Директор еще довольно долго продолжал сидеть в своей контрольной кабине, до боли сжав руки. Воздействие мечты Флойда Мильтона было настолько ярким, что он чуть ли не воображал себя человеком застреленным из гарпунного ружья. Когда же наконец это ощущение рассеялось, он резко вскочил, возвращая себя в реальный мир. Что-то заставило оборваться мечты Мильтона, сам он не мог прекратить их так внезапно.