Андрей Попов - Сломанная вселенная

– И все же, — спросил Максим, — где же хозяин этой крепости?

– Его никто не видел уже много лет. Может, погиб от собственной злости, а может… куда-то сбежал, затаился. Что же касается легенды — она действительно в ходу, но я не очень-то доверяю слухам. — Придумаем, шедший впереди, говорил, если так можно выразиться, громким шепотом, скорее всего опасаясь, что таинственный Некто может подслушать разговор.

– Ну… а что произойдет, если кто-нибудь отгадает загадки?

– Та же легенда гласит, что как только все три загадки будут отгаданы, стены замка сами собой рухнут, вся его каменная кладка превратится в пыль, сторожевые псы обратятся черными воронами и разлетятся в разные стороны, а Витиния… будет свободна.

Максим мысленно представил себе эту картину и секунд пять находился в стране иллюзий. Он не мог оторвать взора от беспомощных развалин черных глыб, хаотично нагроможденных друг на друга, от счастливой принцессы, разгуливающей по зелено-фисташковому лугу. «Как хочется иногда просто ступить на мягкую траву или вдохнуть настоящего лесного воздуха…» . Он даже пытался с ней заговорить, но суровая действительность, вторгшаяся в его грезы, расставила все на свои места: замок нерушимо стоит на мертвой земле, страх — внутри, неизвестность — впереди, тяжелый гнет его теней — всюду.

– А где уверенность, что именно так оно и будет?

Придумаем остановился и зачем-то посмотрел наверх.

– В том-то и беда, что во всей этой истории ни у кого ни в чем нет уверенности.

Ну вот и западная сторона…

Эта стена почти ничем не отличалась от остальных трех, за исключением главного. Большими белыми буквами, создавая яркий контраст серой угрюмости, на ней были написаны, причем — неряшливо, три загадки. Цель достигнута! В конце каждой стояло таинственное многоточие.

– Забыл тебе сообщить, что загадки представляют собой незаконченные четверостишия, которые необходимо завершить. Мало того, что тебе нужно найти правильный ответ, он еще должен быть в рифму, являясь последней фразой четверостишия… Соображаешь, что говорю? — Придумаем обернулся, моргнув множеством своих глаз. — Мы, конечно, уже давно их знаем наизусть, и могли бы раньше рассказать тебе на словах, но… я хотел, чтобы ты имел удовольствие познакомиться с ними лично.

Максим, едва скрывая волнение, принялся читать вслух. Загадка первая гласила:

И он начал бубнить себе под нос:

– Шесть сестер… шесть сестер… шесть сестер… — мысли принялись метаться в поисках ответа. — Может, это сестры принцессы?

Милеус покачал головой.

– У нее их никогда и не было.

– А может, здесь какая-то метафора? Шесть сестер… Кстати, у лодочника на левой и правой части я заметил по шесть пальцев… Впрочем, нет — это глупо… Врозь живут без расставанья — как это понять? Должно быть что-то одно: или вместе, или врозь… Даже не могу сообразить, в какой области следует искать ответ. Может, с этими таинственными сестрами был знаком лишь только сам автор загадок? Откуда мне знать: почему одна из них куда-то пропала?

Максим понимал, что начинает путаться в собственных мыслях, а молчание его друзей лишь усиливало чувство безнадежной растерянности. Похоже, принцесса станет свободной не так скоро, как ожидалось…

Вторая загадка вряд ли могла показаться более привлекательной:

Максим от волнения принялся расхаживать взад-вперед, бессмысленно отмеряя своими шагами заведомо неизмеримое поле. Время от времени он пинал траву, будто она виновата во всех его проблемах.

– Так-так-так… нечто ушло и больше не вернулось… время? жизнь? может, какое-нибудь растение?

– А… Злые Одуванчики не подойдут? — робко предположил Милеус.

Большей глупости в данной ситуации невозможно было и сочинить. Если бы тоже самое произнес Придумаем, это выглядело бы как откровенная издевка. Но Милеус… Максим прекрасно понимал, что он от простоты душевной и скудости ума по-своему пытается ему помочь. А мысли в голове что-то уж совсем спутались в комок, смешались, стали спорить не только с рассудком, но и сами с собой. И ничего хорошего из этого, разумеется, не рождалось. Ни интуиция, ни эрудиция не могли поправить положение дел. Интуиция просто спала, а у эрудиции, похоже, наступила полная амнезия.