Александр Рубан - Белый слон

- Ностальги-ия... - бормотал первый, записывая. - Детская дру-ужба... доброжела-ательность. Что ж, замечательно! Для десантника у вас - на редкость здоровые личные сны. Теперь о трансляциях... Какой уровень восприятия идеологических трансляций вам доступен?

- Лекция. Иногда диспут.

- Участник диспута?

- Слушатель.

- При-мити-ивный... В этом нет ничего плохого, господин Тихомиров. Наоборот: чем проще, тем надёжнее. Та-ак... Какую трансляцию вы видели в последний раз и когда?

- Гастрономическую. Вчера. - (Сон Хельги не был трансляцией: я видел его без транслятора. Стрелка не шелохнулась).

- В какой интерпретации?

- Завтрак в молочной столовой.

- Примити-ивная... Было вкусно?

- Сытно. - (Я не ел: я был сыт. Стрелка не шелохнулась).

- Благодарю вас, достаточно, - сказал первый. Я снял обруч. - У вас крепкая нервная система. Для десантника - преотменно крепкая. Уступите место хозяйке.

Я уступил.

Хельга поведала им, что видела много алмазов на берегу, но такого берега на самом деле, наверное, нет. Да, она очень хотела бы там побывать. Нет, алмазы ей не нужны - просто побродить, поглазеть. Попутешествовать. Нет, она нигде никогда не бывала, кроме Томска. Уровень восприятия трансляций у неё тоже оказался примитивным...

- Мечты-ы... - бормотал первый, записывая. - Тяга к перемене ме-ест... - Кажется, он был удовлетворён.

- В порядке? - спросил он у того, кто рылся в приёмнике.

- Одноканальный, - ответил тот, надевая кожух, и щёлкнул пломбиром. Настройка не сбита. Альфа-ритмы в норме.

- Не сбита... одноканальный... Следующую ночь вы проведёте здесь, господин Тихомиров? Напоминаю: всё, что вы...

- Является врачебной тайной - помню... Я не знаю, где я проведу следующую ночь.

- Поймите меня правильно: я вовсе не намерен вмешиваться в вашу личную жизнь. Но если вы будете спать здесь, необходимо установить ещё один приёмник. Или можно заменить этот на двухканальный, так будет дешевле. - Он покосился на кувшин и пошевелил носом. - Даже дешевле, чем водка.

- Я заплачу, - сказала Хельга. - Они ведь у вас с собой?

- Не надо, - возразил я. - Следующую ночь я проведу дома.

- Ну, а если всё-таки здесь, - сказал первый, - то будьте добры, господин Тихомиров, зайдите днём в Консилиум и купите приёмник. Или возьмите напрокат - это и вовсе гроши. Не следует подводить хозяйку...

- Не беспокойтесь, - заверил я. - Идеологических трансляций я не пропускаю. К тому же завтра будет интересная тема: подвиг Великомученика Степана. Я с детства преклоняюсь перед этой исторической личностью. Он был истинный миротворец!

(Обруча на мне не было.)

- С детства? Любопытно... - пробормотал первый. - А впрочем, раз вы стали офицером Миротворческих Сил, вам было виднее. Спокойных снов, сограждане!

Третий закрыл свой ящик, и они наконец-то ушли.

Глава 13. Быть живым

- Значит, ты - Парадонова? - спросил я, когда они ушли. - Одно время у нас были на вооружении РТБИ-16 с "затворами Парадонова".

- Да, я их помню, - сказала Хельга. - Такие живые штучки, которые не хотят работать в чужих руках - засыпают.

- Вот-вот - очень умные штучки. Но каждый всё-таки старался раздобыть обычный затвор и таскал в кармане. На всякий случай... Так он был конструктор? Не десантник?

- Десантник тоже. Но главным образом артабиолог. Искусственные формы жизни.

- Наверное, не меньше полковника, при такой-то голове?

- Ефрейтор... - Хельга улыбнулась. - Для военных он больше ничего не придумал. Будем досыпать? Пятый час.

Я кивнул и стал раздеваться. Хельга усыпила карниз, мы снова легли, и она взяла меня за руку.

- Про Гондвану - это он тебе рассказывал? - спросил я.

- Мы с ним часто видели этот сон. Он любил всё живое.

- А как он попал на Парамушир?

- Как все... Правда, он сам хотел туда попасть. Он следил за корякскими разработками и сильно недоумевал, когда их засекретили. Он не верил, что их возможно использовать в военных целях, для убийства... А потом случилась эта история с полигоном на Парамушире. Он очень обрадовался, когда получил повестку и узнал, что летит туда. Говорил: "Вот хорошо, разберусь на месте!.."

- Разобрался?

- Почти сразу... Это оказалась жизнь. Она действительно не убивает - в ней нет злобы. В любом человеке, даже в самом добром, больше злобы, чем в ней во всей.

- Ну-ну...

Хельга вздохнула.

- Я всё ещё глухой, да? - улыбнулся я.

Она вместо ответа прижалась ко мне и погладила по щеке.

- Ты утром уйдёшь домой? - шепнула она. - К Нике?

- Я люблю её, Хельга. Честно. Это не значок.