Гватемальский паспорт на имя Хорхе де Эспинозы - покойного брата его покойной матери - Стив решил пока оставить в резерве. В сопровождении огромного черного боя, который завладел чемоданом и портфелем Стива, австралийский скотопромышленник Роулинг прошествовал в лифт. Через несколько секунд лифт вознес его на двадцать шестой этаж "Континенталя". Отпустив посыльного, Стив наконец остался наедине с самим собой в просторных, обставленных с кричащей роскошью апартаментах. Окна гостиной смотрели на запад к океану, кабинет был обращен на север в сторону одной из внутренних бухт Акапулько, спальня - к горам, заслонявшим город с востока. А еще в распоряжении Стива была прихожая, побольше, чем вся его собственная квартира в Лос-Анджелесе, две туалетные комнаты с ваннами и душевыми устройствами и кухня с электрической плитой и холодильником, н-абитым всякой всячиной. В гостиной стояли большой телевизор и холодильник-бар с набором бутылок, рюмок, фужеров и длинным прейскурантом. Стив мельком глянул на врученную ему карточку. Пребывание в этом сказочном царстве стоило семьдесят пять долларов в сутки, не считая стоимости алкогольных напитков. Еще ни одна из служебных поездок Стива не вводила "Калифорнию тайме" в подобные расходы! Впрочем, уже на одном его сегодняшнем сообщении владельцы газеты загребут десятки тысяч. Если, конечно, Старик не струсит. Но, в конце концов, это уж его личное дело.
Стив сбросил пиджак и погрузился в ласкающе мягкую глубину одного из диванов. Теперь следовало спокойно обдумать дальнейшие шаги.
Вечером того же дня, 22 ноября 1963 года, тремя этажами выше апартаментов Стива Роулинга, в еще более шикарной гостиной, за круглым мраморным столом, инкрустированным золотой нитью, разговаривали двое. Один из собеседников был круглоголовый толстяк адвокат Феликс Крукс. Он сидел сгорбившись, подперев ладонью округлый розовый подбородок, и внимательно слушал, что говорил расположившийся напротив него высокий худощавый человек в строгом черном коотюме, с бледным, аскетического типа лицом, седыми, коротко подстриженными волосами и глубоко запавшими, бесцветными глазами. Собеседнику Крукса было, по-видимому, уже за шестьдесят, но держался он прямо, выглядел бодро, а его движения производили впечатление пластичных и легких. Спокойным, хорошо поставленным голосом он говорил:
-- Не сомневаюсь, Крукс, что Цезаря убрали... Самолет новый... Перед каждым полетом его проверяли до последнего винтика. Цезарь сам следил за этим. Пилоты абсолютно надежные. Погода превосходная. Возможно, недоглядела охрана... Взрывчатку могли подложить в Лас-Пальмасе или в Мехико.
- Расследование покажет... - начал Крукс.
- Расследование скорее всего ничего не покажет, потому что его начали мексиканцы. Связь с самолетом прервалась резко и совершенно неожиданно, вероятно в момент взрыва. Сработано вполне профессионально, Крукс. Главное - такое дьявольское совпадение! Оно может повлечь разные спекуляции...
- Опасные для фирмы,- подсказал Крукс.
- Ну, может, и не очень опасные, но во всяком случае нежелательные и, главное, несвоевременные...
-- Что вы предлагаете предпринять, мистер Пэнки?
- Об этом я и хотел с вами посоветоваться. Его последнее завещание, конечно, у вас.
- Последнее? Гм.., Завещание у меня...
- Мне известно, что вначале он все завещал этому бездельнику, своему сыну. Но потом...
- Видите ли, Пэнки, до открытия завещания я... затрудняюсь...
- Знаю, знаю... Реноме вашей фирмы не должно вызывать сомнений... И тем не менее я желал бы кое-что уточнить. Глазки толстяка хитро блеснули.
- Что... э-э... смогу, с удовольствием, дорогой мистер Пэнки.
- Ваша адвокатская контора, насколько мне известно, ведет его дела с очень давнего времени.
- Начинал еще мой покойный отец. Тогда состояние Цезаря оценивалось всего в несколько десятков тьгсяч. Теперь же, насколько мне известно,Крукс выделил слово "мне",- оно оценивается несколько большей суммой.
Пэнки энергично кивнул, не разжимая тонких бледных губ.
-- Так вот,- продолжал Крукс,- кое-что мне, конечно, известно, хотя бы со слов самого Цезаря, но я не совсем ясно представляю сегодняшнее состояние дел, учитывая... э... э... многообразие интересов моего глубокоуважаемого, но уже покойного клиента и друга. Его последние... операции, которыми не случайно заинтересовалась пресса и правительства некоторых стран...
- Эти операции вас, Крукс, совершенно не касаются; кроме того, в них использовались не только капиталы Цезаря,- с раздражением заметил Пэнки.
Читать дальше