Евгений Гуляковский - Сезон туманов

Она провела его по лестнице на задний двор.

Кабина подземки оказалась в соседнем доме. Женщина набрала под схемой линий комбинацию из нескольких цифр. Ротанов ни о чем не спрашивал, решив полностью положиться на нее. Ему хотелось узнать, какое она выберет направление... Они стояли в тесной кабине совсем рядом. Когда она молчала, ее можно было принять за статую. Не шевелился ни один мускул, даже грудь словно не дышала. Почему-то он не решался спросить об этом. В кабине опять пахло старым деревом, машинным маслом, пахло чем угодно, только одного запаха он совершенно не ощущал, как и в первый раз,— человеческого запаха... Он чувствовал, что скоро кабина остановится и начнется, по ее определению, совсем другая игра. Возможно, он ее больше не увидит. Странно, он не испытывал от этой мысли ни малейшего облегчения, словно ее общество не было ему в тягость...

— Как тебя зовут?

— У меня нет имени.

— Как это?

— Когда ко мне обращается кто-нибудь из наших, я и так знаю, что он имеет в виду именно меня. Можешь называть меня как угодно, сам придумай имя, если оно тебе необходимо.

— Это, пожалуй, лишнее. Мы ведь не увидимся больше?— полу утвердительно спросил он.

— Не знаю. Все зависит от того, как сложится игра, которую вы, люди, называете жизнью... Ну вот, мы уже приехали.

Двери кабины распахнулись, и он увидел рыжеватую пыль. Зеленые подушки леса километрах в трех и широкое пустое пространство вокруг. Он сделал шаг к выходу, но, видя, что она не двигается, тоже остановился.

— Ты возвращаешься?

— Конечно. Здесь мне нечего делать.

— Если понадобится... Я хотел бы знать, как мне найти тебя?

— Это невозможно. Я сама не знаю, где буду находиться завтра.

Она повернулась и нажала кнопку. В последний раз мелькнуло перед ним ее лицо, полузакрытое рассыпавшейся волной волос, потом двери кабины захлопнулись, и он услышал глухой шум включившихся механизмов. Он даже не успел попрощаться и только сейчас, когда она уехала, ничего больше не сказав, понял, насколько это неважно.

Он осмотрелся. Фиолетовое солнце наполовину опустилось за горизонт.

Слишком долгий день, подумал Ротанов. Всего один день, но, пожалуй, слишком долгий...

Далеко на юге горные вершины разорвали зеленую шкуру леса и тянулись вверх, словно клыки огромного зверя.

Между лесом и предгорьями пролегла полоса ничейной земли. В редких зарослях усатых перекрученных растений расположились передовые посты колонии. Если смотреть вниз со склона, оттуда, где начинались первые пещеры, пикетов не было видно. Многолетняя повседневная опасность приучила людей к осторожности.

У выхода одной из пещер стоял высокий седой старик. Ветер развевал его длинные спутанные волосы, играл бородой и полами короткой кожаной куртки. Старик думал о том, как много бесполезных для жизни вещей узнали люди за те годы, пока он медленно старился. Он видел, как юноши у соседней пещеры разучивают сложные упражнения, годные лишь в бою, и чувствовал горечь вины за то, что не сможет оставить им лучшего дома... Возможно, завтра кто-то из них не вернется в лагерь: планета требовала все новых жертв.

Порочный круг, из которого не видно выхода, смыкался. Словно безжалостная рука затягивала петлю. Когда он был молод, границы колонии проходили далеко на севере, за лесом... Горько к старости ощутить предел своих сил, истраченных на безнадежное, хотя и справедливое дело. Раньше в колонии ничто не обходилось без его участия, но сейчас, хотя звание председателя совета осталось пока за ним, со всеми вопросами обращались к другому человеку. Он старался не думать об инженере плохо, потому что боялся оказаться несправедливым, и все же невольно укорял его за фанатичность, за спровоцированные и порой ненужные схватки, приводившие к новым потерям. В какой-то роковой миг численность колонии стала сокращаться. Долгие годы они как-то сводили положительный баланс смертей и рождений, но все меньше семей отгораживали в подземных катакомбах свой собственный угол. Никто не жаловался. Молодежь просто не знала другой жизни, и город давно уже стал для них крепостью врага. Если прислушаться, то снизу, со второго яруса, доносится неумолкающий рокот станков, производящих оружие... Оружие — вот и все, что им осталось. Земля о них забыла... Несколько раз, в самом начале, пока еще не были потеряны город, электростанции и корабельная рация, они пытались послать сигнал... Ответа не было. Инженер говорит, что на Земле хватает своих забот, что рассчитывать можно только на себя. Но инженер слишком молод, откуда ему знать, какими были те, кто когда-то отправил их сюда завоевывать новые звезды...