Евгений Гуляковский - Сезон туманов

— Подожди. Минута дело не решит... Скажи мне сначала, что там было в контейнере на складе?

Из всех вопросов, вертевшихся на языке, Ротанов выбрал этот и теперь с напряжением ждал ответа. Но филин только покачал головой и посмотрел на него неприязненно.

— Этого я тебе не скажу. И у наших ты об этом лучше не спрашивай. Раньше нужно было прилетать, вот что. Пошли! Некогда нам разговаривать!

Он сунул пистолет за пазуху и весь сразу преобразился. Во всем его облике появилась деловая сосредоточенность. Плечи он откинул назад, и в походке обнаружилась та целеустремленность, которая была свойственна большинству прохожих. Стоило ему шагнуть на улицу, и он сразу же затерялся, слился с толпой.

Выждав немного, Ротанов пошел за ним следом, стараясь в меру сил подражать Филину. Но у него получалось плохо, не было многолетней практики, и вообще он не понимал, почему нельзя проскочить улицу с ходу. Филин зачем-то дошел до перекрестка, потоптался на месте и, неожиданно юркнув между прохожими, сразу оказался на той стороне. Боясь потерять его в толпе, Ротанов прибавил шагу, но перед перекрестком ему на плечо легла чья-то тяжелая рука.

— Стой!

Не оборачиваясь, Ротанов пригнулся и резко рванулся в сторону. Почти сразу выстрелил Филин с противоположной стороны улицы, кто-то за спиной Ротанова упал. Сбившаяся на перекрестке толпа бросилась врассыпную. Когда она рассеялась. Филина нигде не было видно. Понимая, что нельзя терять ни секунды, Ротанов шагнул в ближайший подъезд. Не раздумывая, поднялся по лестнице примерно до середины и рванул первую попавшуюся дверь. Он был почти уверен, что никто не заметил в сутолоке, как он исчез. Филин выстрелил специально, чтобы отвлечь внимание на себя...

Дверь подалась без всякого сопротивления, от неожиданности он с силой захлопнул ее за собой. Несколько секунд стоял в полумраке, тяжело дыша и с горечью думая о том, что, пока не разберется здесь во всем, он будет обузой, слепым котенком, и кто-то, вызволяя его из беды, будет вынужден подставлять себя под удар... Он дал себе слово, что это не будет продолжаться слишком долго...

Наконец, глаза немного привыкли к полумраку коридора.

Квартира казалась нежилой, но почти сразу из комнаты женский голос спросил: «Кто здесь?» Ротанов молчал, и женщина вышла в коридор. Какая-то немыслимая пушистая шаль, платье из блестящего материала в обтяжку,— все это выглядело так нелепо на фоне грязных обоев, что Ротанов буквально остолбенел. Она смерила его спокойным, чуть высокомерным взглядом:

— Что вам здесь нужно? Кто вы?

— Ротанов.

— Ах вот как, Ро-та-нов,— ока произнесла его фамилию слегка врастяжку.— И что же дальше?

Он пожал плечами.

— Вы слышали шум на улице?

— Это из-за вас? Он кивнул.

— Хорошо, проходите.— Она не испугалась и даже, кажется, не удивилась. Только плотнее закуталась в свою шаль и пошла вперед, показывая дорогу.

Они вошли в гостиную, если можно было назвать гостиной комнату, где не было даже стульев. Валялись какие-то обломки мебели, книжные полки без книг, рама от картины. Ротанов молча смотрел то на женщину, то на эту кучу хлама.

— Вы здесь живете?

— Конечно. Ах, это...— она перехватила его взгляд.— Это осталось от людей.

— То есть... как это — осталось от... Вы хотите сказать, что вы сами не...— он почувствовал себя так, словно кто-то схватил его за горло. Еще в кабинете у Бэрга он почти догадался... Даже раньше, в транспортной кабине. Но мозг отказался верить очевидным фактам...— Надеюсь, вы догадываетесь, что я...

— Что вы человек? Конечно. Это любопытно. Я уже давно не встречала здесь людей.

— Послушайте! — сказал Ротанов, опускаясь на то, что когда-то было диваном. У него голова шла кругом, он был слишком потрясен, чтобы сказать что-нибудь вразумительное. Но она ждала, и было похоже, что она способна простоять неподвижно целую вечность.— Послушайте... Даже на Земле никто не мог бы предположить, что это возможно... Создание таких совершенных моделей — немыслимо! Таких роботов не существует!

— А кто вам сказал, что я робот?

— Так кто же вы?!

— Просто нечеловек.

— Ах, ну да... конечно... просто нечеловек...

Внутри у Ротанова словно что-то взорвалось. Он вскочил и несколько мгновений не мог протолкнуть в себя ни глотка воздуха.

Нечеловек здесь, в человеческом жилище! В человеческом обличье, в человеческом платье!.. Она перестала кутаться в шаль, и Ротанов вдруг заметил царапину на ее шее. Царапина была довольно глубокой, но вместо засохшей крови под кожей обозначилось что-то белое, и это что-то не было похоже на человеческую плоть—