Евгений Гуляковский - Сезон туманов

Председатель сел рядом с доктором. По давней привычке они не обменялись приветствием, не сказали друг другу ни слова. Доктор продолжал ковырять своей палкой жесткую, словно сделанную из стальной проволоки щетку короткой травы, а председатель смотрел, как со склонов гор рушится вниз голубой водопад плотного густого воздуха.

Подошли еще трое. Заведующие секторами производства, заготовок и охраны. Не было только Филина и инженера. Но Филин редко приходил на заседания: охотники вели кочевой образ жизни и в промежутках между вылазками скрывались в лесах и болотах, окружавших город. Инженер задержался. Так он делал довольно часто, возможно, для того, чтобы лишний раз подчеркнуть, какое огромное бремя дел и ответственности ему приходится нести.

Опоздание стало как бы психологической подготовкой, и председатель пожалел, что на заседании не будет Филина. Мнение Филина значило немало. Производственный сектор подчинялся инженеру; недавно инженер добился, чтобы ему передали фактическое управление охраной. Остаются доктор и заведующий заготовками, подчиненный Филину... Три голоса против трех, если Боран, заведующий заготовками, сохранит нейтралитет... Все зависит от того, что инженеру потребуется на этот раз...

Наконец на тропинке появилась знакомая худощавая фигура. В который раз председатель спросил себя: чем неприятен ему этот человек?

Среднего роста, подвижен и деловит, шрам на левой щеке, темные очки,— в одной из схваток ему обожгло лицо, и теперь он их не снимает. Резкие складки около губ придавали лицу инженера неприятное выражение брезгливости. Но ведь не во внешности дело...

Заседание началось спокойно, с обсуждения обычных текущих вопросов. Долго решали, как переправить очередную партию материалов, захваченную охотниками. Как всегда, очень плохо было с транспортом, не хватало людей... Это послужило для инженера трамплином, с которого он начал свой очередной выпад против научного отдела.

— Сколько у вас человек? — обратился он к доктору.

— Все столько же, как будто вы не знаете? Мы еще не научились создавать гомункулусов.

— Но, может быть, вы добились успехов в какой-нибудь другой области? Я хочу знать, чем занимаются ваши люди и почему мы должны кормить бездельников в то время, как...

Спор разгорелся, и, не слушая, председатель думал о своем: «Хотел бы я знать, чего он хочет на самом деле. Ведь не председательское же место само по себе? Он человек дела и прекрасно понимает, что колония не продержится долго, тут что-то не так... И каждый раз одно и то же. Он грозит остановкой завода. Как дамоклов меч, висит над нами этот завод, и нечего возразить, потому что этот довод неопровержим. Если завод встанет, то колония погибнет. Не завтра, не через год или два, а просто немедленно... Нам так и не удалось ни разу создать достаточный резерв боеприпасов и вооружения, но почему? Почему после каждой небольшой передышки все запасы бесследно исчезают?»

Вот и сейчас разговор вертелся вокруг последней стычки в ущелье. Еще минуту назад председатель не собирался ничего предпринимать, однако совершенно случайно он знал точное количество израсходованных боеприпасов. «Поймать бы его на прямом обмане хоть раз! Но инженер умен, он вовремя сманеврирует, найдет какое-нибудь объяснение...» Все дело в том, что никто не поверит в злой умысел. Председатель и сам в него не верил. Не может человек желать собственной гибели, предательство невозможно, потому что синглитов не интересуют предатели, они, вероятно, даже не понимают, что это такое... Но куда же все-таки делись боеприпасы?

— Скажите, Савицкий,— вдруг сказал председатель,— были в эти два дня еще какие-нибудь бои, где вы расходовали дополнительные припасы? Постарайтесь быть предельно точным. Это очень важно.

«Он и сам понимает, что важно... Ну давай же, давай, ловушка расставлена, рано или поздно это должно было случиться. Кто же ты на самом деле, инженер Савицкий?»

— Расходы... Были, конечно, расходы, у меня все записано, точно я не помню.

— Нет уж, пожалуйста, точно. Где, сколько, когда. Все до последнего ящика.

— Хорошо. Я дам вам полный отчет. Но предупреждаю, я не стану терпеть на совете вместо дела... Я должен сходить за документами.

Инженер ушел, члены совета растерянно молчали. Все понимали, что через несколько минут произойдет окончание многолетнего поединка между председателем и инженером. Доктор пересел к председателю.

— Если он принесет документы — все пропало.