Фредерик Пол - Врата. За синим горизонтом событий

Вэну пятнадцать лет, он высок, жилист, очень смугл по природе и еще больше загорел от огней на корабле, где постоянно находится. Он силен и полагается только на себя. Да иначе и не могло быть. В хопперах всегда есть пища и другое добро, если он посмеет взять. Раз или два в год Мертвецы, если вспоминали, хватали его своей маленькой подвижной машиной и перевозили в помещение в голубых коридорах, и он проводил там скучный день, подвергаясь тщательному физическому обследованию. Иногда ему лечили зубы, обычно вводили долгодействующие витамины и минеральные растворы, а один раз снабдили его очками. Но их он носить отказался. Они также постоянно напоминали ему о необходимости учиться — у них самих и у книг. Но это напоминать ему не нужно было. Ему нравилось учиться. А в остальном он полностью был предоставлен себе. Если нужна одежда, он шел в золотые коридоры и крал у Древних. Если становилось скучно, находил какое-нибудь занятие. Несколько дней в коридорах, несколько недель в корабле, еще несколько дней в другом месте, и все заново. Время проходило. Товарища у него не было, вообще никого не было с четырехлетнего возраста, когда исчезли его родители. Он почти забыл, что это такое — иметь товарища. Но ему было все равно. Самому ему жизнь казалась совершенной: ему не с чем было ее сравнивать.

Иногда он думал, что неплохо было бы поселиться в одном месте, но это только мечты. Стадии решения это желание никогда не достигало. Уже одиннадцать лет он движется туда и обратно. В другом месте есть такие вещи, которых нет у цивилизации. Там есть комната для снов. Можно лечь, закрыть глаза и не чувствовать себя одиноким. Но жить там он не может, несмотря на обилие пищи и отсутствие опасностей; единственный источник воды дает ее лишь тонкой струйкой. У цивилизации же много такого, чего не имеет отдаленное поселение; Мертвецы и книги, опасные экспедиции и смелые набеги за одеждой и вещами. Там что-то происходит . Но и тут все время жить он не мог; рано или поздно жабомордые его поймали бы. И он передвигался туда и обратно.

Главная дверь, ведущая в помещение Мертвецов, не открылась, когда Вэн наступил на педаль. Он чуть не наткнулся на нее носом. Удивленный, он остановился и толкнул дверь. Потом толкнул сильнее. Потребовалась вся его сила, чтобы открыть ее. Вэну раньше никогда не приходилось открывать ее вручную, хотя иногда она подавалась медленно и со скрипом. Неприятно. У Вэна был опыт с вышедшими из строя механизмами. Поэтому теперь бесполезны зеленые коридоры. Но там только еда и тепло, а их достаточно в красных и даже золотых. Но плохо, если что-то случится с Мертвецами. Если они выйдут из строя, других у него нет.

Но пока все выглядит нормально; комната с консолями ярко освещена, температура приятная, слышны негромкие шумы за панелями Мертвецов, как будто там они думают свои долгие одинокие безумные думы, когда он с ними не разговаривает. Он сел, как всегда стараясь поудобнее усесться на неудобном сидении, и надел на голову наушники.

— Я отправляюсь в поселение, — сказал он.

Ответа не было. Он повторил это на всех своих языках, но, кажется, никто не хотел с ним разговаривать. Разочарование. Иногда откликались сразу двое-трое или даже больше. Тогда начинался долгий приятный разговор, и ему казалось, что он не один. Как будто он член «семьи» — это слово он знал из книг и из разговоров с Мертвецами, но в реальности его совсем почти не помнил. Хорошо поговорить с ними. Почти так же хорошо, как в комнате для сна; там у него создавалась иллюзия, что он часть сотен семей, миллионов семей. Несметные количества людей. Но этого долго выносить он не мог. И поэтому, когда приходилось покидать поселение из-за отсутствия воды и возвращаться к Мертвецам, он никогда не расстраивался. Однако ему всегда хотелось вернуться к этой тесной кушетке и укрывающему ее металлическому бархатному одеялу, вернуться к снам.

Кушетка ждет его, но он решил предоставить Мертвецам еще одну возможность. Даже если они отказываются болтать, иногда удается услышать что-нибудь интересное, если обратишься к Мертвецу непосредственно. Он немного подумал и набрал номер 57.

Печальный далекий голос в его ухе говорил сам с собой: «…пыталась рассказать ему об исчезающей массе. Масса! Единственная масса у него в голове — двадцать кило титек и задницы! Эта шлюха Дорис! Один взгляд на нее — и все! Забыл о полете, забыл обо мне…»

Нахмурившись, Вэн протянул руку, собираясь отключиться. Эта пятьдесят седьмая такая неудобная! Он любит с ней разговаривать; она говорит немного похоже на его мать. Но она всегда от астрофизики, космических полетов и других интересных вещей переходит к своим личным проблемам. Он плюнул на то место панели, за которым, он считал, живет пятьдесят седьмая, — этой хитрости он научился у Древних, — надеясь, что она скажет что-нибудь интересное.