Фредерик Пол - Врата. За синим горизонтом событий

— Я чувствую ее, Зигфрид! Боже, Зигфрид, ты ведь знаешь, что я чувствую!

— Знаю, — говорит он, — что теперь вы позволили себе ощутить ее. Теперь она открыта, и вы можете позволить ей действовать, приносить вам пользу, а не таиться внутри вас и вызывать только боль. Для этого я и существую, Боб. Вызвать наружу ваши чувства, чтобы вы могли ими воспользоваться.

— Даже плохие чувства? Вина, страх, боль, зависть?

— Вина. Страх. Боль. Зависть. Мотиваторы. Усовершенствователи. Те качества, Боб, которыми я сам не обладаю, разве что в гипотетическом смысле, когда создаю парадигму и углубляюсь в нее.

Еще одна пауза. У меня странное ощущение. Паузы Зигфрида должны либо позволить его аргументам глубже проникнуть в мое сознание, либо дать ему возможность рассчитать новый, более сложный аргумент. Но на этот раз, мне кажется, не то и не другое. Он думает, но не обо мне. Наконец он говорит: «Теперь я могу ответить на вопрос, который вы мне задали, Боб».

— Вопрос? Какой?

— Вы меня спросили: «И это можно назвать жизнью?» И я отвечаю, да. Именно это называется жизнью. И в своем гипотетическом плане я очень завидую вам.

Нелегко жить молодым и таким одиноким. «Иди в золотое, Вэн, кради, что хочешь, учись. Не бойся!» — говорили ему Мертвецы. Но как он мог не бояться? Эти глупые, но опасные Древние живут в золотых коридорах. Их можно встретить в любом их месте, но особенно в конце, где бесконечно устремляется к центру золотой поток символов. Именно туда Мертвецы уговаривают его идти. Возможно, ему надо идти туда, может, он и пойдет, но как он может не бояться.

Вэн не знал, что будет, если Древние поймают его. Мертвецы, возможно, знали, но он никак не мог понять, что они об этом болтают. Однажды, очень давно, когда Вэн был совсем маленьким, когда были живы его родители, отца поймали. Его не было очень долго, а потом он вернулся в их освещенный зеленым светом дом. Он дрожал, и двухлетний Вэн видел, что отец испуган, и потому сам плакал и кричал. Он испугался.

Тем не менее ему приходится ходить в золотое, даже если там жабомордые: там ведь книги. Мертвецы, конечно, хорошо. Но они капризны, обидчивы и скучны. Лучший источник знаний — книги, и чтобы получить их, приходится идти туда.

Книги лежат в золотых коридорах. Есть и другие коридоры, зеленые, красные, синие, но в них книг нет. Синие коридоры Вэн не любит, там холодно и мертво, но там живут Мертвецы. Зеленые истощены. Большую часть времени Вэн проводит там, где на стене раскинулась мигающая паутина красных огоньков и где хопперы еще выдают пищу: он знает, что здесь ему ничего не угрожает, но он тут совершенно один. А золотые все еще используются, и потому интересны, но одновременно и опасны. И вот он торчит тут, негромко ругаясь — про себя, потому что у него нет выхода. Проклятые Мертвецы! Зачем он только их слушал?

Он, дрожа, укрывался за ненадежной защитой ягодного куста, а двое глупых Древних задумчиво срывали с другой стороны куста ягоды и совали их в свои лягушечьи пасти. Удивительно, что они так бездеятельны. Вэн презирал Древних и за то, что они постоянно заняты; всегда что-нибудь чинят, тащат, болтают, как одержимые. Но эти двое бездельничают, как сам Вэн.

У обоих редкие бороды, но у одного также груди. Вэн узнал самку, которую видел раньше неоднократно. Это та самая самка, которая особенно старательно украшала свое сари, или как это еще назвать, обрывками разноцветной бумаги и пластика. Он не думал, что они его увидят, но почувствовал большое облегчение, когда спустя какое-то время они повернулись и ушли. Они не разговаривали. Вэн почти никогда не слышал, чтобы серьезные жабомордые разговаривали. И не понимал их речь, когда слышал. Сам же Вэн хорошо говорил на шести языках: испанском своего отца, английском матери, а также на немецком, русском, китайском и финском — с разными Мертвецами. Но слов жабомордых он совсем не понимал.

Как только они ушли в глубь золотого коридора — быстро беги, хватай! Вэн схватил три книги и благополучно вернулся в красный коридор. Может, Древние видели его, а может, и нет. Они не умеют быстро реагировать. Поэтому ему и удавалось так долго скрываться от них. Несколько дней в коридорах, и потом он исчезал. К тому времени, как они понимали, что он здесь, он уже возвращался на корабль.

Он отнес книги на корабль, положив их на верх корзины, нагруженной пищевыми пакетами. Аккумуляторы двигателей почти полностью заряжены. Он может улететь в любую минуту, но лучше все-таки зарядить их полностью. Особенно торопиться некуда. Почти час он провел, наполняя пластиковые мешки водой для скучного пути. Жаль, что на корабле нельзя читать. Было бы не так скучно. Устав от работы, он решил попрощаться с Мертвецами. Они могут ответить, а могут и не ответить. Но больше ему поговорить все равно не с кем.