Борис Штерн - Реквием по Сальери

Рука Экс-Моцарта крепчает. Экс-Моцарт постепенно опять превращается в Моцарта. Он подбирает лист нотной бумаги и лихорадочно записывает ноты поперек линеек... Самонастраивающийся рояль "Стейнвей Д" самозабвенно продолжает исполнять моцартовский "Реквием". Из зрительного зала на сцену лезет с цветами какой-то прибалдевший меломан, но гардеробщик Михалыч вызывает милицию и его выводят.

Звучит "Реквием".

"РЕКВИЕМ" ЗВУЧИТ!

Звучит "Реквием", заглушаемый каким-то немузыкальным рокотом и какофонией лязгающих звуков...

Из-за правых кулис под звуки "Реквиема" появляется первый, головной танк, проезжает в глубине сцены за роялем и исчезает за левыми кулисами.

"Стейнвей-Д" сердито замолкает и захлопывает крышку - когда танки идут, "Стейнвей" молчит.

Моцарт отупело смотрит за кулисы вослед танку, включает телевизор, подходит к окну...

По телевизору крутят любимый балет Моцарта - "Лебединое озеро", а из головного танка на сцену вламывается группа "Альфа" в костюмах "листопад" во главе с черным полковником КГБ, в котором Моцарт узнает черного следователя УГРО с красными глазами.

"Вы - Моцарт Валерьян Амадеевич?" - спрашивает черный полковник, заглядывая в какой-то список.

"Ну, предположим..."

"Одевайтесь!"

"Я одет!"

"Вы задержаны!.. Спросите "за что?"

"За что?!"

"За валютные операции с нотной бумагой в особо крупных размерах!"

"У вас есть ордер на арест?"

"Вы не арестованы, а задержаны."

"Не вижу разницы!"

"Арест и задержание - разные вещи. Задерживать можно без ордера, многократно, до бесконечности - задержал-отпустил, отпустил-задержал. Вот список, заверенный старшим государственным нотариусом. Гордитесь, Ваша фамилия стоит сразу после Гдляна и Иванова."

"Но я сейчас не могу! Отложим до понедельника... У меня завтра похороны Сальери - август, жара, труп ждать не может!"

"Неужто Антонин Иваныч померли?! - хватается за сердце черный полковник. - Какая потеря! Уж не отравлен ли своими учениками?.. Ничего, похороним без вас, с воинскими почестями, тем более, что всякие похороны в Москве отменены в связи с введением чрезвычайного положения."

"Это произвол! Я требую нотную бумагу и карандаш!"

"На предмет?.."

"На предмет написания "Реквиема" по Сальери!"

"Справедливое требование! Давно бы так! Все необходимое для создания "Реквиема" Вам будет предоставлено в казарме эн-ской воинской части."

"Разве в казарме эн-ской воинской части есть рояль?"

"А как же! В любой Ленинской комнате любой воинской части стоит рояль. А вы как думали? Вы где служили? Кстати, почему вы не пишете военную музыку? Ах, Моцарт, Моцарт! Брали бы пример со своего учителя. С вашим талантом - написали бы по заказу Министерства Обороны "Марш Краснознаменной Чапаевской дивизии имени Дзержинского" или "Подожду два года и вернусь"... Нет?.. Ну - "Реквием" так "Реквием"! Хорошая похоронная музыка армии во-от так нужна! Увести задержанного!"

Моцарта уводят, а историческое утро 19 августа продолжается. Вчера умер Сальери. Солнце уже взошло. Звучит и крепчает тема Чрезвычайного Положения - в глубине сцены с вонючим ревом проходит бесконечная колонна танков - идут танки, танки, танки, танки, танки, бронетранспортеры, танки, танки, танки, самоходная подстанция, танки, танки, между танками какой-то очумевший гражданский "жигуль", последней идет полевая кухня, за ней, как гусь отбившийся от стаи, еще один танк - танковый марш на Москву продолжается по кругу: танки, танки, танки, а в ЦДКомпозиторов происходит обыск. Автоматчики в "листопадах" кружат по сцене, ищут валюту и драгоценности - шуруют в печке, курочат портрет Чайковского, заглядывают в самовар, потрошат концертный рояль "Стейнвей Д". В глубине сцены образуется танковый затор, но черный полковник продолжает сидеть в Потертом Кресле, озабоченно сверяясь со списком и расставляя в нем красные галочки.

Обыск что-то не вытанцовывается. На сцену между танками пробирается возмущенный обнаженный кордебалет в черном. Шуберт с Листом, ошеломленные смертью Сальери, бросили разгрузку вагона и прибежали с Казанского вокзала, Бетховен удрал из клиники Федорова, из Нью-Йорка на путч уже прилетел Мстислав Ростропович - вот где достойная фигура для Потертого Кресла! - но о смерти Сальери Ростропович еще ничего не знает и потому пока кантуется с автоматом и виолончелью на защите Белого Дома, вместо того чтобы освобождать Дом Композиторов от черного полковника.

По одному появляются члены похоронной комиссии - фон Шнурке, Афонарелов, Таракан-Камчадальский и другие, - видят в глубине сцены танковую армаду, в первую секунду ничего не понимают, а потом понимают все - если Горбачев в отпуске, значит по телевизору "Лебединое озеро".