Майк Резник - Сантьяго

— Так оно и есть.

— Но здесь и кормят.

— Только отца Уильяма. Он у нас на особом счету.

Она повернулась, чтобы уйти на кухню, но Каин схватил ее за руку:

— Отец Уильям на Тихой гавани?

— Да, сэр. Он придет через несколько минут.

— И давно он здесь?

— Точно не знаю, сэр. Может, с неделю.

— Что-то я не заметил его шатра, когда ехал в город.

— Шатра, сэр?

— Он же проповедник.

— Я знаю, сэр, но он говорит, что взял отпуск.

Каин нахмурился.

— Он тоже задавал вопросы о Трехглазом Билли?

— Нет, сэр. — Девушка замялась. — Мне больно, сэр.

— Извини. — Каин отпустил ее руку. — Ты уверена, что о Трехглазом Билли он тебя не спрашивал?

— Меня — нет. — Она попятилась к кухне. — Извините, сэр, но я должна снять с плиты картофель.

— А Сантьяго он не поминал?

— С какой стати? — Лунная Дорожка остановилась, не дойдя двух футов до двери в кухню.

— Потому что он не только проповедник, но и охотник за головами.

— А при чем здесь Сантьяго?

Каин уставился на нее, удивленный ее невежеством.

— В Пограничье нет более известного разыскиваемого преступника.

— Вы, должно быть, ошиблись, сэр. — Лунная Дорожка коснулась двери, чтобы та, почувствовав ее присутствие, открылась. — Сантьяго — герой.

— Для кого? — спросил Каин.

Она рассмеялась, словно он позабавил ее хорошей шуткой, но, прежде чем он задал следующий вопрос, ретировалась на кухню. Так что ему осталось лишь потягивать пиво да смотреть на разделившую их дверь.

Вскоре, однако, она появилась с чугунком, полным картофеля.

— Расскажи мне о Сантьяго, — попросил Каин, когда она проходила мимо, направляясь к столу отца Уильяма.

— Я с ним незнакома, сэр.

— Тогда почему ты думаешь, что он — герой?

— Так все говорят.

— Кто — все?

— Те, кто приходит сюда. — Она пожала плечами. — Налить вам еще пива, сэр?

— Я бы лучше поговорил с тобой о Сантьяго.

— А я его видеть не видела, — запротестовала Лунная Дорожка.

— Роста в нем одиннадцать футов, а волосы оранжевые, — послышался с порога густой баритон. — Что еще вас интересует?

Каин повернулся, чтобы увидеть одетого в черное здоровяка, с двумя бластерами, рукоятки которых торчали из кобуры.

— Вы — отец Уильям? — спросил он.

— К вашим услугам. — Отец Уильям подошел к столу, протянул внушительных размеров руку. — А вы…

— Себастьян Каин. — Каина удивило, сколь сильны пухлые пальцы отца Уильяма.

— Ага! — проповедник улыбнулся. — Вы — приятель Веры Маккензи!

Каин кивнул:

— А вы спасли ей жизнь на Золотом початке.

— Спас ее Всевышний, — поправил Каина отец Уильям. — Я лишь Его инструмент.

— А что поделывает Его инструмент на такой захудалой планетке, как Тихая гавань? — полюбопытствовал Каин.

— Если я вам скажу, вы мне не поверите. — С лица отца Уильяма не сходила улыбка.

— Скорее всего… но почему бы не сказать, а уж там я сам решу.

— Дело в следующем. Как только выяснилось, что это милое дитя — великолепный кулинар, — он улыбнулся Лунной Дорожке, — я решил взять отпуск. А планета эта получше многих других.

— Ты действительно готовишь сама? — спросил Каин.

— Да, сэр, — кивнула Лунная Дорожка.

Он вновь повернулся к отцу Уильяму:

— Вы еще не сказали мне, каким ветром вас сюда занесло.

Отец Уильям по-прежнему улыбался, но пальцы его правой руки поползли к рукоятке бластера.

— Не считал себя обязанным.

— Я задал этот вопрос, чтобы поддержать разговор, — пожал плечами Каин.

— Раз вы не настаиваете, не вижу оснований скрывать от вас причину моего появления на Тихой гавани. Я приземлился здесь несколько дней тому назад, потому что в моем корабле возникли мелкие неполадки, которые надобно устранить. — Он прошел к своему столу. — Я бы с удовольствием продолжил наш разговор, но грешно дать остынуть такой вкусной еде. Составите мне компанию?

— Я посижу с вами. — Каин переместился за стол отца Уильяма. — Но я не голоден.

— Очень жаль. — Голосу отца Уильяма недоставало искренности. Он взял большущую салфетку, повязал на шею, пододвинул к себе блюдо с бифштексом, отрезал несколько больших кусков мяса, один насадил на вилку, отправил в рот, начал шумно жевать. — Надеюсь, вы позволите мне задать вам тот же вопрос, что я услышал от вас: что поделывает на Тихой гавани знаменитый охотник за головами Себастьян Каин?

— Сижу вот, пью пиво.

— Бог не любит лжецов, Себастьян. — Отец Уильям повернулся к нему. — А я их жалую и того меньше.