Майк Резник - Сантьяго

— Возможно, — согласилась девушка. — А что искали вы?

— Сантьяго.

— Я никогда не встречалась с ним, сэр.

— А знаешь кого-нибудь, кто встречался?

— Трудно сказать, сэр. Если кто-то и встречался с Сантьяго, едва ли он будет говорить об этом такой, как я, сэр.

— А ты бы хотела встретиться с ним?

— С таким великим героем? У него не найдется для меня времени, сэр.

— Лунная Дорожка, дитя мое, — вмешался отец Уильям, который ел, ел и ел, пока они говорили. — У меня такое ощущение, что тебе пора принести второй кувшин пива.

— Уже несу, сэр. — Девушка поспешила к стойке, чтобы наполнить новый кувшин.

— Вы бы лучше поели, Себастьян, — посоветовал Каину отец Уильям. — А то ничего не останется.

— Ничего страшного. Я не голоден.

— И вчера вам не хотелось есть. Неудивительно, что вы такой худой. Вы когда-нибудь едите?

— На корабле.

— Нога бы моя не ступила в чрево этого нечестивого получеловека-полумашины! — истово воскликнул отец Уильям. — Я удивлен, что Бог допустил такое.

— Если бы Господь не хотел, чтобы люди становились звездолетами, Он не создал бы Грааль, — с улыбкой ответил Каин.

Отец Уильям оторвался от еды.

— Себастьян, вы можете задавать любые вопросы о Сантьяго… но вы ступаете на тонкий лед, насмехаясь над Богом. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Если я оскорбил ваши чувства, прошу меня извинить.

— Речь не обо мне. О Боге.

— Тогда я извиняюсь и перед Ним, и перед вами.

Отец Уильям не сводил с него глаз, пытаясь понять, не издевается ли над ним Каин, потом кивнул, принимая извинения, и набросился на остатки еды.

А тут и Лунная Дорожка подоспела с полным кувшином пива. Каин уже собрался задать ей очередной вопрос, но открылась дверь, и в таверну вошел Чарлз Марлоу Фелчер, прямиком направился к стойке, заказал пиво и виски. Чувствовалось, что он как следует прожарился на солнце и пребывает не в самом радужном настроении.

— Добрый день, — кивнул он Каину и отцу Уильяму.

— Приветствую вас, сосед, — ответил отец Уильям. — Только мне кажется, что еще утро.

— А у меня такое ощущение, что давно день. — Одноразовый Чарли одним глотком выпил виски и принялся за пиво. — Потому что чуть ли не с рассвета я хожу в поисках работы.

— Да уж, на Тихой гавани работу найти нелегко, — согласился отец Уильям.

— Это я уже понял. — Он подозвал Лунную Дорожку, указал на пустой стакан из-под виски. — Не забывай наполнять его, дорогая. — Вновь повернулся к отцу Уильяму: — Не знал, что здесь ресторан.

— Это таверна, — ответил проповедник. — Я — друг семьи.

— Вы здесь живете?

— Провожу отпуск.

— А вы? — спросил мужчина Каина.

— Я здесь пью пиво.

— Как вас зовут, приятель? — спросил отец Уильям.

— Фелчер. Чарлз Фелчер, — последовал ответ. — Но чаще меня называют Одноразовый Чарли.

— Орфей говорил мне о вас. — По голосу Лунной Дорожки чувствовалось, что ничего лестного для Чарли от Орфея она не услышала.

— Что бы он тебе ни говорил, скорее всего солгал, — пренебрежительно бросил Одноразовый Чарли. — В конце концов, за ложь ему и платят, не так ли?

— Ему вообще не платят.

— Тогда он совсем уж круглый дурак, — рассмеялся Чарли, покончив со второй порцией виски и вновь протягивая стакан Лунной Дорожке.

— Он не дурак! — с жаром воскликнула девушка. — Он — великий поэт!

— Разве тебе никогда не объясняли, что клиент всегда прав? — спросил Одноразовый Чарли.

— Только не в том случае, когда он говорит гадости о Черном Орфее, — возразила она.

— Пусть будет по-твоему. — Чарли пожал плечами. — Я пришел сюда не спорить, а выпить пива и отдохнуть от жары.

Отец Уильям все ел, Каин потягивал пиво, придя к выводу, что не стоит задавать вопросы Лунной Дорожке, пока Одноразовый Чарли не уйдет или не отключится. Второй вариант представлялся ему более вероятным: очень уж быстро Чарли поглощал виски, заливая его пивом.

— Лунная Дорожка, девочка моя, до того как ты подашь десерт, я бы съел еще два или три сандвича, — объявил отец Уильям, покончив с тем, что стояло на столе. — И положи чуть побольше сыра.

— Да, сэр. — Девушка ушла на кухню.

— Неплохо, однако, быть другом семьи. — Одноразовый Чарли оторвался от стакана.

— Грех жаловаться, — согласился отец Уильям. — Особенно слуге Божьему, тратящему все свои деньги на благотворительность.

Чарли заулыбался:

— Так вы проповедник?

— Я удостоен чести служить Господу нашему в этой и других ипостасях.

— Не может у вас быть много работы на такой захудалой планете.