Уилбур Смит - Охотники за алмазами

- Стоимость работ приближается к ста фунтам за час, верно, Майк? Майкл Шапиро кивнул. - Мы отрабатывали главный желоб Самоубийства в течение шестидесяти шести часов и получили около двухсот карат худших в мире алмазов. Если мы за них получим тысячу фунтов, то это хорошо. А стоили работы шесть с половиной тысяч фунтов.

Джонни помолчал и посмотрел на сидящих за столом. Майкл Шапиро что-то сосредоченно чертил в блокноте, Трейси Ван дер Бил побледнела, ее глаза не отрывались от лица Джонни, в них смешались жалость и сочувствие; Бенедикт Ван дер Бил смотрел через окно на гору, он удобно расположился в кресле, слегка улыбаясь и вежливо слушая.

- Главный желоб Самоубийства - одна из наиболее многообещающих частей всей концессии. Если он беден, остальные части не лучше. У нас есть еще две концессии на морском дне. Однако потребуется три-четыре дня, чтобы переместить туда "Кингфишер". - Джонни замолчал, и Бенедикт, по-прежнему улыбаясь, повернулся в кресле.

- Тридцатого надо выплачивать проценты. Где ты собираешься найти сто пятьдесят тысяч рандов?

- Да, - кивнул Джонни. - Думаю, что смогу убедить Ларсена подождать еще две недели: он очень заинтересован в успехе нашего проекта...

- Подожди, - сказал Бенедикт. - Ларсен не имеет к этому отношения.

Джонни молчал, внимательно глядя на него.

- Объясни.

- Я перекупил долг у Ларсена. И я не заинтересован в отсрочке платежей.

- Ларсен не стал бы вести переговоры, не предупредив меня, - Джонни был поражен.

- Шапиро? - Бенедикт повернулся за подтверждением к Майклу Шапиро.

- Прости, Джонни. Это правда. Я видел документы.

- Спасибо, Майкл, - горько сказал Джонни. - Спасибо, что дал мне знать.

- Он показал мне за несколько минут до встречи, Джонни. Клянусь, я не знал, - с отчаянием сказал Майкл.

- Верно. - Бенедикт выпрямился в кресле, голос его звучал резко. Теперь о главном. Ты разорил компанию моего отца, Джонни, но, слава Богу, я смог исправить положение. Назови это сентиментальностью, но мне нужна твоя доля - и твоя. - Он повернулся к Трейси.

- Нет, - резко сказала Трейси.

- Хорошо, - улыбнулся Бенедикт. - Тогда я стребую с Ленса весь долг. Я все равно получу компанию, но позабочусь, чтобы он оставался неисправимым банкротом до конца жизни.

Трейси поднесла руку к горлу и посмотрела на Джонни. Ждала от него сигнала - что делать. Наступило долгое молчание, потом Джонни опустил глаза.

- У меня остается три дня, - голос его звучал хрипло и устало.

- Три дня у тебя есть, - Бенедикт холодно улыбнулся. - Пользуйся.

Джонни собрал свои бумаги, снял пиджак со спинки стула и повесил через плечо.

- Подожди, - приказал Бенедикт.

- Что еще? - улыбка Джонни была кривой. - Ты уже повеселился.

Бенедикт поднял телефонную трубку и быстро набрал номер.

- Входи, дорогая, - сказал он в трубку и улыбнулся Джонни. Дверь открылась, он пошел навстречу Руби и поцеловал ее в губы. Они стояли, взявшись за руки, и смотрели на Джонни.

- Компания - не единственное, что я у тебя отбираю, - сказал Бенедикт.

- Я хочу развода. - Руби смотрела прямо в глаза Джонни. - Мы с Бенедиктом поженимся.

Все смотрели на Джонни и видели, как он вздрогнул. Он переводил взгляд с одного на другого, потом рот его отвердел, лоб нахмурился.

Трейси видела приближающуюся вспышку гнева и посмотрела на Бенедикта: тот наклонился вперед, губы его дрожали, в глазах горело торжество. Трейси хотела крикнуть, предупредить Джонни, помешать ему попасть в ловушку, так тщательно подготовленную Бенедиктом.

Джонни сделал шаг вперед, сжав кулаки. Казалось, он сделает свое поражение полным и безвозвратным. Но тут сам Бенедикт испортил свое торжество, захотев еще больше унизить Джонни.

- Игра, сет и матч, Джонни Ленс, - крикнул он.

На лице Джонни не отразилось то огромное усилие воли, которым он сдержал себя, и он естественным шагом продолжал двигаться к двери.

- Дом на твоем имени, Руби, поэтому, пожалуйста, отошли мои вещи в отель "Талбаг", - негромко сказал он.

Остановился перед парой и добавил:

- Ты, конечно, захочешь сохранить свою репутацию, поэтому я согласен на обвинение в измене. Скажем, что я тебя оставил.

- Ленс не может удержать свою женщину, - насмехался Бенедикт. - Ван дер Бил отбирает ее у него. Нет, пусть весь мир узнает об этом.

- Как хочешь, - согласился Джонни.

И пошел из комнаты совещаний к лифтам.

Джонни упал на постель одетый и потер закрытые глаза. Он был в смятении, мозг его, который обычно быстро и решительно справлялся с любой проблемой, сейчас отупел. Проблемы были многочисленными и настолько переплелись, что он чувствовал себя как человек в африканской чаще, пытающийся выбраться с помощью тупого мачете.