Уилбур Смит - Охотники за алмазами

- Ты его взвесил? - спросил Хьюго, и Сержио кивнул.

- Сколько?

- Триста двадцать карат, - негромко ответил Сержио.

- Господи Иисусе! - прошептал Хьюго, и Сержио быстро перекрестился, чтобы не участвовать в богохульстве.

Хьюго Крамер наклонился и взял большой алмаз. Он заполнил всю ладонь, его плоское основание было гладким, как лезвие топора. Истории известны и большие алмазы, но этот имел особенность, которая делала его совершенно необычным и придавала особую ценность.

У него был цвет высокого, безоблачно ясного летнего неба.

Один этот камень мог оплатить половину стоимости сооружения "Кингфишера" - если бы его использовали для этой цели.

Хьюго положил камень на стол и закурил сигарету, не сводя с него глаз.

- Это поле... оно богаче, гораздо богаче, чем мы думали.

Сержио кивнул.

- В три дня мы получили столько алмазов, сколько надеялись получить за пять лет, - продолжал Хьюго, беря один за другим крупные камни из груды и укладывая их в ряд на крышке стола по порядку в зависимости от размера, а Сержио вынул в это время коробку со своими особыми сигарами.

- Надо сказать боссу, - решил Хьюго. Он начал раскладывать камни аккуратным кружком вокруг гиганта Голубого, продолжая усиленно размышлять. - Он должен занть об этом, прежде чем будет говорить с Ленсом. Должен подготовиться. Он знает, что делать, он умен.

- Как насчет этих? - Сержио указал на сокровище на столе. - Возьмешь с собой?

Хьюго колебался.

- Нет, - решил он. - Нам никогда не избавиться от Голубого по обычным каналам, он слишком велик, слишком заметен. Пусть остается на борту. Когда босс приберет к рукам компанию, он просто объявит о нем - вполне законно. Никаких трудностей. - Он встал. - Присмотри за ними. Я должен поторопиться, чтобы успеть передать сообщение в Кейптаун.

- Компания носит имя моего отца, мистер Ларсен, - в хриплом голосе Бенедикта звучало волнение. Он опустил взгляд. - У меня долг перед памятью отца.

- Мой мальчик, ну... - Ларсен положил ладонь на руку Бенедикта. - Ну, просто не знаю, что сказать. Честь - такая редкая и дорогая вещь в наши дни. - Почти лихорадочно он свободной рукой нащупывал за спиной кнопку звонка. Надо подписать документы, пока этот молодой человек не передумал.

- Я пытался предупредить вас, мистер Ларсен. Ни отец, ни я не верили в этот проект по разработке морских месторождений. Ленс провел его помимо...

- Да, да, вы правы, - согласился Ларсен, поворачиваясь к помощнику, который явился на его вызов. - А, Саймон. Кредит "Ван дер Бил Дайамондз". Немедленно подготовьте соглашение - весь долг компании "Ван дер Бил Дайамондз", включая выплату платежей по процентам, передается мистеру Ван дер Билу. - Закатывая глаза, Ларсен пытался разъяснить помощнику всю необходимость срочности. Молодой человек понял, и через пятнадцать минут соглашение лежало на столе Ларсена. Ларсен снял колпачок со своей ручки и протянул ее Бенедикту.

Ларсен и трое его молодых помощников проводили Бенедикта до стеклянных дверей банка и отуда к "роллсу" на банковской автостоянке. Когда они отъехали, Руби Ленс просунула пожала ему руку.

- Получил? - спросила она.

Бенедикт счастливо улыбнулся.

- Я напугал старого Ларсена до смерти. Он в спешке чуть не сломал шею.

- Теперь у тебя есть все, - Руби придвинулась на мягкой кожаной обивке и прижалась к нему. Бенедикт кивнул и посмотрел на часы.

- Заседание через пятнадцать минут. Я пройду через передний вход, но хочу, чтобы ты из гаража поднялась по частному лифту и ждала в моем кабинете. Мы соберемся в комнате заседаний. Я позвоню тебе в нужный момент.

"Роллс" медленно пробрался по Хиренграхт и остановился. Шофер открыл дверцу, но прежде чем он вышел, Бенедикт улыбнулся Руби.

- Это будет пик моей жизни, - негромко сказал он. - На этот раз я уложу этого ублюдка.

- Я буду ждать, - сказала Руби, и он вышел из "роллса".

Бенедикт подождал, пока машина, завернув за угол, скрылась в подземном гараже, затем прошел в фойе небоскреба. Большими энергичными шагами направился к лифту, продолжая возбужденно улыбаться.

Зал заседаний располагался высоко, его окно выходило прямо на большую прямоугольную гору, чьи крутые утесы переходили в заросшие лесом склоны сразу за первыми зданиями города.

Джонни Ленс стоял во главе стола. За последние несколько дней он похудел, плечи его казались костлявыми и худыми под белой шелковой сорочкой. Он снял пиджак и на дюйм приспустил узел галстука. Кости щек и челюсти образовывали прямой угол, который подчеркивался, а не смягчался густыми тенями усталости, затемнявшими глаза. Руки он сунул в карманы и говорил, не глядя на лежавший на столе листок бумаги.