Уилбур Смит - Охотники за алмазами

По другую сторону комнаты сидели остальные братья Коэны. Восемь человек. Старый Аарон произвел много сыновей. Они были в возрасте от девятнадцати до сорока лет, и еще двое пока ходили в школу, только готовясь вступить в дело.

- Как вам понравится этот, мистер Ван дер Бил? - поднял голову Майкл Коэн, когда подошел Бенедикт. Майкл обрабатывал прекрасный камень, делая его круглым и используя в качестве резца другой алмаз. Под станком небольшой поднос улавливал пыль от двух камней. Позже пыль пойдет на шлифовку и распилку.

- Красавец, - сказал Бенедикт. Они принадлежали к одному братству, всю жизнь занимались алмазами и любили их, как другие любят женщин, лошадей или картины.

Он пошел по комнате, здороваясь с братьями, задерживаясь на минуту, чтобы посмотреть, как старшие, все мастера своего дела, вытачивают фасеты, из которых состоят стороны идеально обработанного бриллианта. Пятьдесят восемь фасет: столы, звезды, павильоны, - вся эта огранка наделяет камень мистической "жизнью" и "огнем".

Оставив их согнувшимися над кругами, похожими на гончарный, Бенедикт прошел к двери в конце комнаты.

- Бенедикт, друг мой. - Аарон Коэн вышел из-за стола, чтобы обнять его. Это был высокий худой человек лет шестидесяти, с густой серебристо-серой гривой, с плечами, согнутыми за годы, проведенные у алмазного круга. - Я не знал, что вы в Лондоне, мне сказали, вы в Кейптауне. Вчера был день рождения Руфи. Если бы мы знали...

Бенедикт достал из кармана конверт и высыпал из него на стол двадцать семь алмазов.

- Что скажете об этом, папа?

- Ай-ай! - Папа от удовольствия похлопал себя по щекам и невольно потянулся к самому крупному камню.

- Я дожил до того. что вижу такой камень! - Он вставил в глаз ювелирную лупу, повернул камень, чтобы подставить его под естественное освещение, и принялся внимательно разглядывать алмаз.

- Ага, да. Вот тут небольшое перо [Дефект в виде полупрозрачной полоски. - Прим. автора]. ООНД [Очень-очень небольшой дефект. - Прим. автора]. Но мы проведем через него грань. Да, из этого камня нужно сделать два бриллианта. Два превосходных бриллианта от десяти до двенадцати карат каждый. И, может быть, пять поменьше. - Больше половины объема камня уйдет при обработке. - Да! Да! Из этого камня мы сделаем ограненных бриллиантов на сто тысяч фунтов.

Аарон подошел к двери.

- Мальчики! Идите сюда! Я покажу вам принца среди алмазов.

Сыновья собрались в кабинете. Майкл взглянул первым и высказал свое мнение:

- Да, хороший камень. Но не такой чистой воды, как в последней партии. Помните тот кристалл, октаэдр...

- О чем ты говоришь! - прервал его отец. - Ты не отличишь алмаз от куска сыра горгонзола!

- Он прав, папа, - вступил в обсуждение Ларри. - Тот камень был лучше.

- Значит, Большой Любовник спорит со своим отцом. Все, что вы знаете, это только шиксы [Шиксы - девки, девчонки (идиш)] с задранными на тохес [Тохес - зад (идиш)] юбками. Вам лишь бы плясать ватуси и ча-ча-ча. Да! Но алмазы вы не знаете. - Эта декларация предшествовала горячему семейному спору, в котором с жаром участвовали все братья.

- Тише! Тише! Все за работу! Вон! Вон! - прервал спор Аарон, выгнав сыновей из кабинета и захлопнув за ними дверь.

- Ай! - Он взглянул на небо. - Что за дело! Теперь можно взвесить камни.

Когда камни были взвешены и Аарон запер их в сейф, Бенедикт сказал ему:

- Я думаю, с Кругом пора кончать.

Аарон застыл и через стол посмотрел на Бенедикта. Они всегда делали вид, что их отношения законны. Никогда не говорили о Круге или о том, откуда поступают незарегистрированные камни, или как отправляются обработанные камни в Швейцарию.

- Почему? - осторожно спросил Аарон.

- Теперь я богат. У меня деньги отца и то, что я добыл при помощи Круга. Очень богат. Мне больше не нужен риск.

- Хотел бы я иметь такие же проблемы. Но, вероятно, вы поступаете мудро... я не стану спорить с вами.

- Будет еще одна или две поставки, и все кончено.

Аарон кивнул.

- Понимаю, - сказал он, - Все хорошее когда-нибудь кончается.

Вскоре после полудня Бенедикт припарковал машину на газоне у своей квартиры на Белгрейв-сквер. Дома он сразу пошел в душ. За все годы жизни в Лондоне он так и не привык к его смогу и принимал ванну или душ не менее трех раз в день.

Под душем он напевал, потом завернулся в большую купальную простыню и, оставляя цепочку мокрых следов, прошел в гостиную, смешал себе мартини и закрыл от удовольствия глаза, прихлебнув напиток.

Зазвонил телефон.