Мария Симонова - Профессия – смертник

– Мое имя Грабстрихт Семьдесят Пятый, но вы можете называть меня Грабе.

– Я – Эксвайзи Блим, для вас просто Экс, – сообщил второй.

– Степан Ладынин, – произнес Степан автоматически, как того требует церемония знакомства, хотя давно уже было очевидно, что его имя они и без того откуда-то вызнали. И также машинально добавил: – Можно просто Степан.

– Итак, Степан, – сказал Грабе, – не будем терять даром время.

– Не сочтите это пустой игрой слов, – вставил замечание Экс. – Когда полем деятельности является вся галактика, начинаются немалые сложности со временем: ближе к ядру скорости движения звезд на сотни порядков ниже, чем у вас на окончании рукава, вследствие чего время в центре течет несколько быстрее. Именно потому окраины так отстают в развитии – что мы, кстати, можем наблюдать на примере вашей планеты.

Это очевидно справедливое замечание не очень-то понравилось Степану, словно новому сотруднику невзначай напомнили о примитивном уровне цивилизации, его вскормившей. К тому же, затягивая время подобными разговорами, они противоречили сами себе.

– Так, может быть, пора приступить к делу? – нетерпеливо спросил он, утомленный свалившимся на его голову приключением, поломавшим рамки обыденности, тем не менее занимающим его лишь с чисто прикладной точки зрения – то есть как способ прекратить свое существование без наложения на себя рук, что ему, между прочим, было твердо обещано.

Стагнация свирепствовала.

– Еще минутку терпения, – вежливо сказал Грабе. – Сейчас я изложу вам задачу и дам необходимые инструкции – без этого, согласитесь, вам трудновато будет к чему-либо приступить. – Степан кивком головы выразил свое,полное согласие. – Итак, вы, конечно, обратили внимание на космический объект, расположенный прямо перед нашим модулем. – Легким жестом Грабе указал на загадочный шар ртутного цвета, продолжавший спокойно висеть перед ними, не проявляя признаков агрессии и вообще каких-либо признаков жизни.

– Обратил, – не стал отрицать Степан, поскольку больше его обратить тут было попросту не на что.

– Так вот – это вовсе не планета, как вы, должно быть, подумали, а искусственное образование, именуемое Верлрок. В переводе на ваш язык это означает «Решающий проблемы». Его создателями принято считать исчезнувшую цивилизацию мездриков, а о его возрасте можно сказать только, что он насчитывает не менее одного полного оборота нашей галактики, что в пересчете на земное время составляет около двухсот тридцати миллионов лет. Впечатляет, не правда ли? По названию вы уже могли понять, что функция Верлрока состояла в решении задач абсолютно любого уровня, и до сих пор разумные использовали его, упрощенно говоря, как универсального советчика по всем вопросам. С этой целью к нему слетались корабли со всех уголков галактики: совсем недавно к Верлроку нельзя было подойти ближе чем на расстояние десяти тысяч ваших километров, столько вокруг него кишело кораблей, висевших тут в ожидании своей очереди. Так было всегда, с незапамятных времен, и казалось, нет причин беспокоиться. Как вдруг стало происходить нечто странное – Верлрок начал убивать одного за другим своих, говоря по-вашему, клиентов. Мудрейший во вселенной советчик внезапно превратился в убийцу! Но, являясь машиной, пускай и обладающей могучим интеллектом, не имеющим аналогов в известном космосе, он, естественно, не может быть подвергнут наказанию. А уничтожить его можно лишь в том случае, если не найдется способа его исправить, для чего необходимо сначала понять причину его поломки. В этом и состоит наша задача.

– Ясно, – кивнул Степан. Верлрока скорее всего переклинило от старости– шутка ли, про-функционировать без поломок двести тридцать миллионов лет! Естественный износ – это было понятно Степану как обитателю Земли, где подобное явление протекает куда быстрее, и подвержены ему, увы, не только машины. – Ну, а от меня-то что требуется?.. – спросил он.

– Вы должны будете войти к нему и попробовать разобраться в проблеме.

До сих пор Степан оставался поистине эталоном земной невозмутимости, достойным занесения в книгу Гиннесса. Но тут его словно барометром по голове огрели – тем самым, в деревянной оправе. Хоть ему и приходилось на своем веку копаться в компьютерных потрохах, но, по чести сказать, он не считал себя до такой степени специалистом в данной области, чтобы суметь разобраться в системе, сварганенной сгинувшей цивилизацией.