Мария Симонова: Охота на Снайпера

Через площадь Катерина Котова бежала с таким видом, словно ее догоняет и вот-вот переедет многотонный грузовик. Только что меньше чем за час она навсегда рассталась с любимым человеком, оказалась мишенью на чьем-то прицеле, стала объектом шантажа и свидетельницей... убийства? Ох, нет-нет, этот человек жив, его непременно спасут, ведь «Скорая» совсем недавно была здесь, и в первый раз...

В первый раз «Скорая помощь» подоспела на удивление оперативно. Стоило какой-то женщине у входа в кафе крикнуть: «Тут человеку плохо! Помогите, вызовите „Скорую“!» – как за загородкой скользнул над мостовой белый флаер с красной полосой. Распростертое на асфальте тело выглядело совершенно безжизненным, однако при укладке в транспортировочный кокон человек жалобно всхрюкнул, как бы свидетельствуя, что жив.

Происшествие не успело собрать зевак, не было поблизости и милиции.

Складывалось впечатление, что «санитары города», наскоро завернув к закусочной, быстро, молча и очень ненавязчиво убрали то, что портило интерьер, а также аппетит и настроение ее посетителям. Только женщина суетилась: она подняла тревогу и желала получить моральное удовлетворение за свой благородный поступок, в то время как кто-то спешил мимо, за отсутствием крови легко убеждая себя, что упавший пьян. Настойчивость единственной доброхотки и свидетельницы разбилась, как «Титаник», о белоснежные айсберги безмолвно снующих мимо медицинских колпаков.

И вот они умчались, после чего единственным свидетельством происшествия осталась табличка, повешенная ими напоследок у входа – сидевшей в кафе Кэт не было видно, что на ней написано.

– Я не уполномочен делать предложений, – сказал сидящий напротив нее Валерий. По крайней мере так представился этот плотный, как мячик, тип с лицом хорошего человека, вызывающий у нее смутную ассоциацию с детским тренером. И разговаривал он так, словно вербовал ее в команду – ну, допустим, в юношескую сборную по стрельбе из лука. – Ваше очарование и непосредственность являются прекрасными дополнениями к некоторым не совсем обычным способностям. Они-то нас и интересуют.

– Неужели? – Кэт вздернула бровь, демонстративно достала из лежащего на столе пакетика чипс и медленно поднесла его к губам, вновь невольно провоцируя снайпера: предыдущие пару картофелин буквально вырвало из ее пальцев – нет, не ураганными порывами ветра, а чьими-то необычайно меткими выстрелами. И все же страха не было, лишь все туже затягивался в груди узелок тоскливого напряжения. Ведь как ей только что доходчиво объяснил Валерий – это была всего лишь наглядная демонстрация идеальной меткости и безукоризненного расчета. Кэт не спрашивала, но очень надеялась, что эта «демонстрация» производится из духового ружья. Иначе малейшее резкое или просто непроизвольное движение из тех, что постоянно совершает человек – покрутить чипс перед носом, помахать им в размышлении, – было бы чревато для нее очень серьезными последствиями, меньшим из которых могло стать значительное уменьшение количества пальцев.

В маленьком открытом кафе-автомате они с Валерием остались хоть и не совсем одни, но можно считать, что вдвоем. Ян Никольский – ее любимый и, как Кэт до сего дня надеялась, любящий человек – ушел, не оборачиваясь... похоже, что навсегда. Еще двоих посетителей, являвшихся на самом деле сотрудниками Специального Отдела Контролирующей Службы, сморило сном, подозрительно внезапным и необъяснимо могучим. А впрочем, объяснимо: по утверждению Валерия, им влепили по заряду снотворного, как и третьему соглядатаю, только что увезенному «Скорой».

Кэт чувствовала себя последней мишенью, оставшейся, как лакомый приз, на стенде в чьем-то тире. Валерий был не в счет, он, кажется, дирижировал этим спектаклем – возможно, что и шустрыми медработниками тоже, о чем у Кэт возникло смутное подозрение, тем паче что оставленная ими табличка разворачивала новых посетителей от входа.

До сих пор стрелки словно забавлялись, играючи уничтожая чипсы в Катерининых руках. Судя по тому, что очередной румяный эллипс достиг ее губ невредимым, ей разрешалось положить его в рот. Вместо этого Кэт захотелось выщелкнуть картофелину в лицо собеседнику с командой: «Лови!» – и пронаблюдать, насколько идеален будет его расчет при поимке зубами летящей – наверняка по искривленной глиссаде – цели. Чтобы не поддаться провокационному импульсу, она поскорее засунула чипс в рот весь полностью и громко захрустела им, как бы усугубляя тезис об очаровании и непосредственности. Валерий наблюдал за ней с легкой усмешкой, от него, не ведающего о ее истинном намерении в отношении чипса, исходили флюиды доброжелательности.