Арианна Хаффингтон - Революция сна - Как менять свою жизнь ночь за ночью

Во многих традициях считается, что само человеческое существование – это сон Творца. Как выразился эксперт по мифологии Джозеф Кэмпбелл, бог Вишну, который спит и видит сон про Вселенную, является «одним из величайших образов индуизма»: «Мы все часть сна Вишну. ‹…› Мы видим мир как сновидение, которое снится Вишну в форме лотоса, произрастающего из его пупка» {577}.

Древние египтяне, как и многие другие древние народы, использовали практику, которая называлась инкубация сновидений {578}. Она заключалась в том, что человек проводил ночь в храме или другом священном месте, чтобы получить божественное наставление, помощь, озарение или исцеление через сновидение. В Древней Греции паломники отправлялись в храмы Асклепия, бога врачевания, где, пройдя обряды очищения и жертвоприношения, шли спать в самую священную часть храма, в надежде на то, что ночью бог ниспошлет им исцеляющее сновидение {579}. Утром жрецы храма толковали увиденные сны и переводили их метафорический язык в конкретные рекомендации по лечению.

Эта практика древняя, как и само человечество, – наскальные рисунки, изображающие инкубацию снов, можно увидеть в европейских пещерах, относящихся к эпохе палеолита.

Исследовательница сновидений Келли Балкели сказала мне: «Похоже, все культуры и религиозные традиции мира – от тибетского буддизма до индейцев американских прерий, от австралийских аборигенов до мусульман-суфиев – разработали свои собственные методы и техники» {580}. Инкубация сновидений широко использовалась в династиях Мин и Цин в Китайской империи и в Древней Японии {581}.

Сегодня научные исследования наконец-то подтвердили правоту древних, которые считали сновидения важным посланием свыше. Эти зыбкие, зачастую противоречивые и даже абсурдные истории, которые мы видим в снах, без начала, без середины и без конца, содержат семена глубоких тайн – бытовое понимание времени исчезает и открываются окна в другие миры. Как писал Карл Юнг, «образы и идеи, приходящие к нам во сне, невозможно объяснить одним лишь воспоминанием – с этим я неоднократно сталкивался в своей профессиональной работе. Они выражают новые мысли, никогда ранее не переступавшие порог сознания. ‹…› Никто не сомневается в важности сознательного переживания, с чего тогда сомневаться в значении бессознательной жизни? Это тоже наша жизнь, иногда даже более опасная или полезная, чем дневная. ‹…› Великие новшества никогда не приходят свыше; они неизменно поднимаются снизу, подобно тому как деревья растут вверх с земли, а не с небес» {582}.

Когда я писала эту книгу, меня очень интересовали истории других людей. Я бросила клич в Twitter и Facebook, попросив своих читателей и подписчиков поделиться рассказами о снах, которые значительно повлияли на их жизнь или даже изменили ее течение. Меня буквально завалили письмами и ответами. Я привожу здесь лишь некоторые из них.

Сандра Шпилберг, биотехнолог из Пало-Альто (Калифорния), описала сон, который помог спасти ее брак. «Мы были женаты 14 лет, у нас было двое прекрасных детей, но в основании нашего брака начали появляться трещины, – пишет она. – Я тратила все свои силы на то, чтобы найти эти трещины, измерить их, проанализировать и все исправить». Но это было днем, а в сновидениях все было иначе: «Мне приснился восход солнца, ярко-оранжевый, новый прилив сил, начало новой жизни». Образ, посетивший Сандру во сне, был очень далек от повседневной реальности. «Проснувшись, я поняла, что мне не хватало глубины понимания ситуации. Да, наш брак неидеален, он дал трещину, но мы теперь часть большего, мы семья. И эта семья счастлива, она здорова, она – восходящее солнце. Сон помог мне сместить мое внимание с рассматривания трещин на созерцание восхода моей новой жизни» {583}.

Элизабет Кирк, писательница из Лос-Анджелеса, часто видела один и тот же сон: цунами выбрасывало ее из лодки и уносило в океан. «Оказавшись под водой, я коснулась дна и просто сделала глубокий вдох, – пишет Элизабет. – Оказалось, что я могу дышать под водой. Помню, я подумала, что это очень ценный дар, и уплыла». Для нее образ цунами олицетворял хаос в жизни. «Моя "суперсила" напоминала мне о том, что у меня есть все, что мне необходимо, чтобы преодолеть, победить или в конечном счете сдаться тем обстоятельствам, которые трансформируют меня в нечто большее, чем я сама. Я не только не утонула, но и вынырнула на другом берегу, став сильнее» {584}.