Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Письма о Йоге – VI

Жажда Божественного – это одно, а подавленность – совершенно другое; человек не обязательно должен испытывать подавленность, если эта жажда не удовлетворяется, напротив, это может пробудить в нем еще более сильную жажду или упрочить его решимость, или заставить его приложить еще больше усилий, или сделать стремление еще более пылким, или вызвать психическую печаль, которая не имеет ничего общего с депрессией и унынием. Депрессия, по самой своей сути, это сумрачно-серое состояние, и свету намного труднее пробиваться через эту мглу, чем через ясную и безоблачную атмосферу. То, что подобное состояние препятствует прохождению внутреннего света, могут подтвердить все, кто его пережил. Гита подчеркивает: «Практикуя йогу, нужно быть настойчивым и сохранять сердце свободным от уныния и отчаяния» – anirviṇṇacetasā . В романе Беньяна Путешествие пилигрима депрессия символически представлена в виде Трясины Отчаяния; это одно из препятствий на пути, которое нужно преодолеть. Полностью избежать приступов отчаяния, конечно же, невозможно, почти всем садхакам приходится испытывать их, но с этими состояниями нужно активно бороться, а не поддаваться им, оказывая им поддержку своим умом или соглашаясь с их внушениями – это только усилит их или сделает хроническими.

Едва ли можно считать скорбь необходимым условием для того, чтобы побудить душу отправиться на поиски Божественного. Именно внутренняя потребность души в Божественном заставляет ее предпринять такие поиски, и человек может почувствовать эту потребность в любых обстоятельствах – в состоянии полного благополучия и радости, достигнув вершин успеха во внешней жизни, став победителем и не пережив никакого горя или разочарования, но он внезапно или постепенно может начать что-то осознавать или, даже в пылу чувственных наслаждений, пережить, подобно Билвомангалу, внезапное озарение и понять, что существует нечто более великое и истинное, чем эта внешняя жизнь, погруженная в эгоизм и неведение. Подобные повороты не обязательно должны сопровождаться унынием или печалью. Часто человек, устремляясь на поиски Божественного, говорит: «Да, как игра жизнь очень хороша и довольно увлекательна, но это только игра; духовная реальность превосходит жизнь ума и чувств». Каким бы образом ни происходило это обращение человека к Божественному, главным здесь является зов Божественного или потребность души в Божественном – влечение к чему-то, что превосходит все то, что обычно пленяет человеческую природу. Но, конечно, если человек удовлетворен обычной жизнью и очарован ею настолько, что это мешает ему почувствовать душу внутри или влечение к Божественному, то ему может понадобиться период вайрагьи, печали и уныния, сопровождающийся болезненным разрывом витальных связей, и многие прошли через это. Но если человек уже встал на путь к Божественному, он должен двигаться в избранном направлении, и в постоянной вайрагье нет необходимости. Когда мы говорим, что для садхака лучшим состоянием является бодрое и радостное расположение духа, то мы не имеем в виду, что он должен искать радостей витальной жизни, – он должен бодро шагать по пути, ведущему к Божественному, что вполне возможно, если ум и сердце заняли правильную позицию и видят все в правильном свете. Но даже если человек не может быть всегда в радостном состоянии духа, то он, по крайней мере, не должен соглашаться с постоянными приступами уныния и отчаяния и оказывать им поддержку своим умом.

Мать, рассказывая о буддисте [29], который провел девять лет в созерцании стены, а также о других подобных примерах, просто хотела опровергнуть распространенное мнение о том, что отсутствие реализаций в течении семи или восьми лет говорит о непригодности человека к йоге и лишает его каких-либо надежд на будущее. Имя этого «созерцателя стены» относится к числу наиболее почитаемых в японском буддизме, и то, что он долгое время не имел духовных переживаний, совсем не говорит об отсутствии у него способностей или о его непригодности к духовной практике; но и помимо него было множество искателей, которые достигали просветления после очень многих лет упорного труда. И это совсем не редкое, а вполне обычное явление.

Я не очень верю в эту Божественную Тьму. Это христианская идея. Для нас Божественное – это Покой, Чистота, Широта, Свет, Ананда.

Буддист отворачивается от страданий ( duḥkha ) и их причин и направляет свои усилия к манящей его Нирване. В Индии никогда не существовало евангелия печали ( duḥkhavāda ), разве что его элемент присутствовал в вишнуитском понятии вирахи ( viraha ); во всех остальных дисциплинах печаль не рассматривалась не только как средство, но даже и как стадия садханы. Это, однако, не означает, что в ходе садханы печали ( duḥkha ) не возникает; она возникает, но ее нужно преодолеть, отвергнуть и оставить позади – исключение составляет лишь психическая печаль, которая не угнетает и не лишает внутреннего покоя, а скорее освобождает витальное существо. Опасно делать печаль средством или вадой ( vāda ) духовного поиска, так как печаль, если ей потакать, становится привычкой, от которой потом очень трудно избавиться.