Albireo MKG - Всё возьми

– Ты не шутишь?

– Нет. Я стар, и хочу, чтобы моя дочь не вздрагивала во сне, чтобы внуки могли жить, а не прятаться в горах. Лучше худой мир, чем добрая ссора. Мы теперь султанат.

– Что? Да ты из ума выжил! – Фрей сбросил Тристакиннию с колен, вскакивая, – какой может быть договор со скотом?!

– Фрей, ты молод и горяч… – начал Хевдинг.

Но мужчина не слушал, авторитет Хевдинга тут же упал в его глазах ниже земли.

– Что дал тебе султан такого, что ты продал ему своих детей и внуков?! Подчиняться скотам? Ты же сдал Ховн!

– Фрей! – истерично начала Тристакинния, вступаясь за отца.

– Держись от меня подальше, – тихо прошипел ей Фрей, почти спокойно, и вышел из дома.

Айваз непонимающе смотрел на скандал.

– Дед, куда отец?

– Ему надо успокоиться, – вмешалась мать, пытаясь обнять сына.

– Я с отцом, – буркнул Айваз, вырываясь и выходя из дома.

Тристакинния закрыла глаза руками. Хевдинг тер переносицу. Фрей потом поймет. Старый опытный воин понимал его, сам Хевдинг в молодости поступил бы так же.

Лима тихо выскользнула из дома. Она не могла сказать, как Айваз, ее бы не отпустили. Девочка видела куда идет Айваз и бежала следом.

Фрей сидел в палатке воинов и пил, он праздновал свою победу. Хотя султанат выиграл, никто не сможет обвинить его в поражении.

– Дружить со скотом… это же надо, мирный договор с рабами! – возмущались воины.

В палатку вошел Айваз.

– Отец! – мальчик прошел к воинам.

– Ты чего тут?

– Я тоже победил, я тоже воин, – хмуро сказал мальчик.

– А, налейте воину, – рассмеялся Фрей, поднимая мальчика в высоту.

Воину налили сок ягод.

– За победу, и пусть рабы остаются рабами! – стукнулись кружками воины, включая Айваза.

В палатку ввалился еще один воин. Который выходил в туалет. Он завел Лиму в палатку.

– Фрей, твоя красавица.

– А, – Фрей усмехнулся, – ты чего? Мать послала? Приду я. Позже, пусть спать ложится, нечего ерунду думать. Попрекать не стану.

– Я… – Лиму колотило от адреналина и страха. Так страшно было сказать хоть одну мысль. Над ней будут смеяться, – я тоже не хочу подчиняться рабам…

Воины расхохотались, но не понятно, одобрительно или насмешливо.

Фрей поднял девочку на руки, поцеловал в глаза. Лима привычно замерла.

– У меня хорошие дети, молодец. А теперь иди домой. Нечего женщине делать среди воинов. Ты же не рабыня.

Лима поняла, что попалась в ловушку. Остаться нельзя, а уйти не хотелось.

– Айваз, проводи сестру домой. И ждите меня. Пусть дома будет хоть один мужчина.

Айваз недовольно скривился, ему хотелось послушать рассказы воинов про любовные похождения, хотелось посмотреть на красивых голых рабынь, может даже ему бы дали какую-нибудь ублажать его… а теперь нужно идти домой, слушать квохтанье матери, суровое молчание деда – не спроси ничего! И расспросы сестры – попробуй, не ответь! Но ему очень льстило, что отец считает его достойным воином, и отправляет следить за порядком.

– Ладно, пойду, – недовольно взросло протянул Айваз, – ну вот чего ты пришла, сидела бы дома со своими куклами.

С досадой сказал он сестре.

– Я тоже хочу быть воином, – обиженно проговорила Лима, по дороге.

– Ты девчонка. Прекрасная женщина, которая будет дарить своему мужу эээ…себя, – повел сестру домой Айваз.

Лима была на год младше брата. Лима нахмурилась, ей пришла в голову, как ей казалось, хорошая мысль, а почему бы ей не стать прекрасной женщиной для отца? Раз она не может быть воином.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как Хевдинг передал Оснану Ховн. Остальные северяне сражались, но правители без поддержки Хевдинга и отряда Фрея понимали, что они могут или погибнуть всем родом в бою, или сдаться на мир. Фрей постоянно пребывал в раздражении. Сердце рвалось к остальным воинам, помогать и побеждать. Но он был наследником дома Хевдинга. Для того, чтобы продолжить воевать, Фрею нужно было стать повстанцем, объявить Хевдинга предателем и вести викингов за собой. Он несколько раз думал так и поступить. Убить отца жены, притащить его голову на вечерище и продолжить войну, пока чужаки не покинут Айсланд. Но он не сделал ничего из этого. Была причина. Гораздо более важная. Он победит иначе. И сможет посмотреть после смерти Тору в глаза, не пряча взгляда.

Еще несколько месяцев длился обмен жителями, конунги отправляли своих родственников, сыновей в Либию, и другие страны Оснанской империи. Оснан жил сейчас в Либии, поэтому негласно, все стремились туда. Шейхи и просто подданные султана ехали в северные земли, осматривать новые владения.