Albireo MKG - Всё возьми

Искандер снова хлестнул брата по щеке.

– Он мальчик, Халим. Это богохульство.

– Да брось, – рассмеялся Халим, – вся Либия занимается подобным богохульством и никого еще не наказал Элох.

– Не смей подходить к моим сыновьям, шакал, – прорычал Искандер, уходя, невольно отмечая, что ругательство он выбрал то же, что и Энефрей, а еще раньше Фрей…

Халим рассмеялся вслед брату.

– Так запри его в башне, Искандер, ты не запретишь каждому, кто вожделеет твоего младшего подходить к нему! Рано или поздно все равно султан распечатает его.

Искандер стремительно вернулся и кулак мужчины впечатался в лицо Халима. Халим удар пропустил, потому что не ожидал его.

– Двуличная тварь, как ловко ты вспоминаешь о братстве, и гадишь в душу. Если я тебя распечатаю, ты все так же будешь ратовать за мужеложство?

– Подлец, – Халим бросился на брата.

Завязалась драка. В какой-то момент Искандер заломил руки Халима, тыкая его лицом в траву, стянул с него шаровары. Халим возмущенно застонал.

К ним уже бежали люди, услышав крики, разнимать дерущихся братьев.

– Это Элох тоже одобрит? – прошипел на ухо брату Искандер, он уперся пальцами в афтер Халима.

– Ммм, – замотал головой Халим.

– Искандер! Побойся Элоха! Что ты делаешь? – сложил руки как для молитвы второй брат Искандера – Ашид.

– Что тут случилось? – спрашивали женщины друг друга. Чтобы ни происходило, они всегда все спрашивали друг у друга.

– Кто желает моего младшего сына, может прийти ко мне, я распечатаю любого, и решу достоин ли он владеть Энефреем, – прорычал Искандер, отшвырнул от себя Халима и пошел прочь, в дом, оставив гостей охать и разбираться в случившемся.

XXXX

Искандер постучался в комнату Энефрея и вошел, не дожидаясь ответа. Мальчик лежал, раскинувшись на постели, чувственно и необычно. Руки за головой, одна нога вытянута, другая ровно поджата. Неудобная поза, если не привыкаешь так лежать. Так лежал Фрей. И так теперь, оказывается, удобно Энефрею. Искандер сплюнул: вот напасть, ему только сейчас зло ухмыльнуться. Внутри шевельнулся невольный страх… на мгновение. Энефрей дремал. Сын Искандера, действительно, был красив. Такие дети могли бы быть у него с Фреем. Искандер ужаснулся своим мыслям.

Мужчина сел на кровать, невольно любуясь Энефреем. Мальчик открыл глаза и легко ожидающе улыбнулся. Так Фрей не улыбался, нет, тогда однажды…

…Фрей спал на лежаке, в своей комнате, Искандер лежал рядом, в ногах Фрея. С тех пор, как викинг перевел его к себе в спальню и начал укладывать его спать с собой в одну постель, спать стало тепло и удобно. Лежак был широкий, поэтому, даже поперек места Искандеру было достаточно. Фрей приказал разбудить его через два часа, у него было свидание. Наверное, с ней. Искандер умел определять время по луне и солнцу. Поэтому ему не сложно было проснуться через два часа самому и разбудить Фрея.

– Хозяин, уже два, – Искандер не касался воина. Но на слова тот не отреагировал. Тогда Искандер потряс ногу мужчины. Фрей снова не отреагировал. Тогда Искандер решился, он подполз выше, и положил руку на голое плечо Фрея. Воин открыл глаза, мазнул светлым взглядом по Искандеру и вот так же, как сейчас его сын, улыбнулся ему…

– Энефрей, то, что ты сказал Халиму сегодня, нехорошо.

Мальчик молчал. Приставания были частыми, Энефрей стыдился о них рассказывать. Но виноватым он себя не чувствовал.

– То, что сделал Халим очень плохо, но не потому что он шакал, а ты внук бога, а потому что насилие над чужой волей – это недостойно.

Мальчик молчал. Искандер вздохнул, сложно было, что-то предъявить Энефрею, все когда-то считали себя сыновьями Бога, нельзя было отнять у него право быть северянином, да и жена его заждалась в постели.

– Я научу тебя защищаться от шакалов, – Искандер склонился и поцеловал лоб сына. Энефрей чувственно положил руки на плечи отца.

– Спасибо, папа.

Суровый мужчина ласково улыбнулся Энефрею: «ох, и правда влечет мальчишка», – с неудовольствием подумал Искандер, покидая комнату сына.

XXXX

Эйшан верно и покорно ждала мужа. Несмотря на хаму 4 4 сок со специями , настроение снова упало. Она думала об Искандере. Они жили уже десять лет.

За все это время они не стали ближе, Искандер не оттаял. Что бы там ни было в его прошлом, за десять лет пески должны были унести это. Если только Искандер не оставил там свою жизнь. Если б только она знала, если б только он доверился ей, она бы вырвала эту боль из его сердца, убила бы эту злую память…