Albireo MKG - Всё возьми

Предупреждение авторов:

Действия происходят в альтернативной вселенной, как это принято называть, и даже не на нашей планете. Все совпадения имен, названий, богов, конфессий, стран, языков, священных текстов и писаний, и прочего, что имеет отражение в нашей жизни – случайны, и не имели целью вызвать ассоциации. Каждый волен проводить свои параллели, но авторы снимают с себя всякую ответственность, за возможные задетые чувства. В книге содержатся, также, сцены жестокости, насилия, формы отношений, которые могут быть табуированы законодательством или ограниченностью сознания. В описанном мире, также, другая система возрастов и система исчисления. Все герои, при пересчете на нашу систему совершеннолетние. Если вы имеете любые социальные триггеры, которые могут доставить вам дискомфорт или травмировать, воздержитесь от чтения данного произведения.

Все возьми.

Все возьми, моя жестокая любовь, без тебя мне и жизни не надо

Мне всегда с тобой в одну сторону – любую – рая или ада.

О любовь, позволь мне сойти в бездну твоего взгляда

Мне всегда с тобой по пути – в сторону рая и ада.

– Искандер Аль-Дива вернулся! – сообщали слуги друг другу.

В Либии род Аль-Дива ценили. У них были земли, власть, богатство, влияние. Ранее, род Аль-Дива был родом благородных воинов, наемников, но, когда в Либию пришла Оснанская империя, роду Аль-Дива дали титул. Шейх Искандер Аль-Дива вернулся от султана, к которому ездил по торговым договорам. Амелик Аль-Толь, друг Искандера на этот раз не ездил с ним, дома было много дел. Сейчас жгучий красавец сидел в окружении девушек сераля Аль-Дива и ждал Искандера.

В сад дома вошел мужчина. Он был высок и статен. Белые одежды указывали на принадлежность к древнему и богатому роду. К нему навстречу бросились двое детей, его сыновья. Один черноволосый, яркий, с богатым именем Джаллал. Он был старшим. Он рос достойным воином и сыном. У младшего были глаза редкой, небесной синевы и светлые волосы, как у северянина, которые при луне или пасмурной погоде отдавали серебром, а при солнце золотом. Такое наследие перешло младшему от его прабабки, северянки. Плененной прадедом, и взятой в жены. Род Хуруй тоже был древним и знатным, откуда и взял Искандер свою Эйшан. Северная принцесса Энефея, бабка Эйшан, радовалась, когда внучка родила второго сына, лелея надежду, что он понесет северную кровь дальше, в этом южном краю. Эйшан сначала боялась, что Искандер мог бы заподозрить, что второй ребенок не от него, но все видели радость Энефеи, не приходилось сомневаться, в кого удался ребенок. Энефея, как самая старшая женщина в роду Хуруй попросила, чтобы сына назвали в честь ее пропавшего отца – Энефрей. Так и назвали. Дети и их мать Эйшан любили своего отца и мужа Искандера без памяти.

– Что ты привез, отец? – спросил Джаллал, подбегая к отцу.

Искандер поднял сына в воздух, тот захохотал. Суровый мужчина улыбнулся. Шрам на его щеке, похожий на ящерицу, будто ожил.

Энефрей ждал, пока отец обратит внимание на него.

– Я все покажу, – ответил Искандер, отпустил первенца, и поднял на руки младшего. Усадил его на руку. Энефрей был тонок в кости, и почти невесомый, из него выйдет хороший наездник, может, самый быстрый в Либии.

– Тебя долго не было, – мягко проговорил Энефрей. Мужчина погладил сына по лицу, внимательно глядя на него.

У него мог бы быть такой сын от нее. С таким же небесным ликом.

ХХ

– Все, дела, красавицы. Но я еще вернусь, – Амелик швырнул за спину ворох цветов, срезав их с клумбы своим кинжалом.

Девичий смех обласкал его слух. Амелик самодовольно улыбнулся и направился в дом, куда пошел Искандер.

Эйшан, темноглазая, красивая либийка бросилась к мужу, как ласковый котенок, прильнув к нему. Джаллал убежал к каравану, первым смотреть подарки.

Энефрей посмотрел на мать, на отца, к которому льнули со всех сторон любящие родственники, тихо, остро попросил:

– Поставь меня, тебе же неудобно. Я маме мешаю.

– Как долго тебя не было… – эти три дня были вечностью для нее. Как ему рассказать, что она не могла уснуть, что ночи были душными и холодными, что дни были пустыми и ненужными? Эйшан побаивалась своего сурового мужа, он казался всегда таким далеким. Но ночами, когда он ласкал ее, и они становились одним целым, она понимала зачем живет.

– Фрей, отойди от отца, – позвала Энефея, – дай им поздороваться с матерью.