Цви Найсберг - О книгоедстве

Однако, вконец так раз и навсегда разуверившись в существовании каких-либо высших сил, – то, что с ним без тени сомнения явно же приключилось совсем никак не иначе, а в свете самых тех еще грандиозных стараний агностической, новоявленной философской мысли…

Ну, а кроме того он всецело вобрал в себя великую веру в торжество царя природы над всеми теми прочими ее подданными, а потому, в конечном итоге и стали подобные ему «сверхчеловеки» теми акулами, что и вправду были на деле способны на время пожрать собой солнце.

И ведь всему этому мы совсем этак непременно как-никак уж и вправду обязаны разве что именно тем довольно почтенным, пожалуй, и близко-то ныне никак вовсе не в меру толстенным фолиантам по ядерной физике.

И всю эту нашу жизнь, современная нам наука может и впрямь оказаться на деле способна столь до того делово и умело вовсе вот безнадежно уж слепо в конечном итоге улучшить, что вовсе никто тогда, кроме самых примитивных бактерий, далее существовать на этой планете попросту вовсе-то явно совсем нисколько не сможет.

Но то пока дело вовсе вот более чем до чего еще неопределенного и отдаленного грядущего…

И не дай только Бог, чтобы оно и впрямь-таки наступило, разом уж развеяв всякий наш прах в ядерную пыль.

Причем буквально все, что ныне происходит в этом мире в той или иной степени самая прямая заслуга необычайно различных и разнообразных книг.

Они порою имеют на современного мыслящего человека именно то совершенно этак полностью вездесущее магическое влияние…

Хотя уж в целом вовсе не только одни книги сколь вот как есть, до чего непременно еще разом очерчивают собой весь тот светлый образ нашей сегодняшней духовной жизни.

Ну, а то и впрямь сколь до чего еще более чем неизменное умение книг исключительно же глубокомысленно создавать чрезвычайно ведь удобную среду обитания для всех тех, кто в целях личного своего уюта явно на редкость всецело так полностью отгородился от всего этого совсем вот невероятно большого мира…

А это, между тем, совсем не лучшая и праведная стезя для думы думающих и до чего весьма глубоко и остро чувствующих все же явное несовершенство мира, несомненно, вот как есть истинно благородных людей.

63

Они стали всячески идеализировать мнимую жизнь, заменив ею ту крайне уж неприглядную жизнь простую и чисто на редкость житейскую…

А между тем все, то исключительно так немыслимо разнообразное искусство было создано как раз-таки, дабы всячески услаждать наши возвышенные чувства, а тем, значит, во всем еще всецело затем поспособствовать нашему всеобщему духовному развитию, как и всегдашнему и всевозможному творческому обогащению.

И ведь все это стало вполне возможным разве что лишь благодаря самому разноликому сочетанию сколь многогранных и безгранично прекрасных его видов не столь и редко, что вовсе и близко никак при этом не нуждающихся в построчном переводе с языка на язык.

Как, например, скульптура, архитектура, музыка, живопись, опера, балет, фигурное катание.

Великий писатель Иван Ефремов в своем романе «Час Быка» указывает на все то многообразие мира фантазии, а не только разве что лишь именно того, что подчас и впрямь уводит человека в совершенно иной мир, буквально вырывая его из лап всяческой той еще заклятой повседневности.

«На Земле очень любили скульптуры и всегда ставили их на открытых и уединенных местах.

Там человек находил опору своей мечте еще в те времена, когда суета ненужных дел и теснота жизни мешали людям подниматься над повседневностью. Величайшее могущество фантазии!

В голоде, холоде, терроре она создавала образы прекрасных людей, будь то скульптура, рисунки, книги, музыка, песни, вбирала в себя широту и грусть степи или моря.

Все вместе они преодолевали инферно, строя первую ступень подъема.

За ней последовала вторая ступень – совершенствование самого человека, и третья – преображение жизни общества. Так создались три первые великие ступени восхождения, и всем им основой послужила фантазия».

Однако фантазия авторов, излишне порою никак и близко вовсе уж непримиримых со всею той и впрямь бескрыло окружающей их серой обыденностью, иногда всенепременно заходит слишком-то чересчур далеко.

И сколь явно, они при всем том безоглядно донельзя отдаляются от всего этого мира самых обиходных и крайне малоприметных вещей.

Причем некоторые авторы, уж в особенности, рьяно преуспевают в этаком творческом созидании, прямо-таки всецело растворяясь во всем том до чего невообразимо сладостном сотворении изящно сверкающего всеми цветами радуги глянца, коий они более чем бесподобно затем своенравно нахлобучивают на всю эту нашу весьма обыденно невзрачную и наискучнейшую жизнь.