Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Нищета в стране оставалась из-за быстрого роста населения. Средний мексиканец пользовался несравненно большей свободой, чем советский гражданин. Уровень его жизни постоянно повышался. Поэтому он мог надеяться на лучшую жизнь. Если бы советская операция в Мексике удалась, эти завоевания были бы уничтожены.

В соответствии с планом, КГБ в середине 60-х годов засылал в Мексико-Сити все больше и больше офицеров под видом дипломатов. Осенью 1968 года он назначил резидентом одного из своих лучших специалистов по латино-американским делам. Это был Борис Павлович Коломьяков, офицер, который, как и Нечипоренко, не имел ни одного серьезного провала.

Коломьяков в свои сорок семь лет был почти лысым, но подтянутым и энергичным. Наслаждаясь властью и ответственностью, он гордился полученным заданием и своей репутацией. В Москве его считали блестящим профессионалом, безжалостно относящимся к своим ошибкам и к ошибкам других. Он первым появлялся в посольстве и последним уходил оттуда, он работал и учился постоянно, ежедневно прочитывал около двадцати мексиканских, американских и канадских газет. Независимо от занятости, он посвящал, по меньшей мере, полчаса в день совершенствованию в английском языке, а его жена в частной беседе жаловалась, что он слишком много денег тратит на книги, журналы и газеты.

При личном общении Коломьяков был человеком добрым. В советской колонии господствовала твердая кастовая система, по которой высокий чин был единственным определяющим фактором общественного положения. Некоторые сотрудники, не принадлежащие к разведывательной службе, были изгоями и их открыто называли "малыми смертными". Коломьяков пренебрегал этими разделениями. Если кто-либо заболевал, он непременно навещал его, приносил цветы, предлагал помощь. Он с готовностью одалживал деньги и мог быть чутким советником, когда возникали всякого рода супружеские затруднения.

Несмотря на то, что Коломьяков был добр к своим подчиненным в личной жизни, он был безжалостно требователен в профессиональном отношении. Он настаивал, чтобы все проявляли энергию, подобную его, и стремился к осязаемой "продукции", которую бы мог распланировать и доложить о ней в Москву. Расхлябанность или ошибки вызывали с его стороны такие уничтожающие замечания, что от них бледнели ветераны КГБ. Однажды он вызвал одного высокопоставленного подчиненного и бранил его на протяжении часа. Когда офицер, наконец, вышел из его кабинета, секретарь видела, что он плакал. Через три дня он совершенно внезапно вылетел в Советский Союз. Официально его возвращение объяснено не было; в посольстве ходили слухи, что он просто "провалился".

К 1968 году число находящихся под контролем Коломьякова русских при посольстве возросло до нелепости — 57 человек; из них всего лишь восемь человек были профессиональными офицерами разведки или кооптированными агентами. Персонал советского посольства был в три раза больше, чем число сотрудников в посольствах Великобритании, Западной Германии, Франции или Японии. В то время, как эти страны имеют с Мексикой широкие торговые и другие связи, требующие дипломатических представительств, Советский Союз не имеет, практически, никаких.

В 1968 году Советский Союз занимал почти последнее место в числе мировых торговых партнеров Мексики. В тот год он приобрел мексиканских товаров на сумму всего лишь в 368 тыс. долларов. Обе страны обменялись всего лишь 216 туристами. Всего несколько советских кораблей посетили мексиканские порты. Практически, культурных связей между двумя странами не существовало, и Мексика находила, что ей достаточно пяти дипломатов в Москве.

Русские почти и не пытались притворяться, что занимаются дипломатией. Иногда неделями советские "дипломаты" не наносили ни одного визита мексиканским правительственным учреждениям. Русские открывали свои консульства и культурные представительства только по четыре часа в неделю. Находясь под защитой дипломатического статуса, они могли беспрепятственно заниматься своим настоящим делом — подрывной деятельностью.

Больше половины персонала КГБ были заняты, главным образом, в операциях против Соединенных Штатов, однако довольно многочисленный контингент, руководимый Нечипоренко, действовал исключительно против Мексики. В 1968 году они создали в университетах целый корпус агентов, дававший КГБ новую возможность для применения насилия. С приближением Олимпийских игр 1968 года КГБ нашел путь для использования этих молодых агентов, давший разрушительные результаты.