Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Нечипоренко видел, что теперь КГБ пытался определить женщин-агентов на секретарские должности в особо важных правительственных учреждениях. Он также стремился заслать в Министерство иностранных дел агента, который мог бы воздействовать на назначение мексиканских дипломатов по всему миру. Еще более зловещей операцией КГБ была попытка создать свою собственную полицейскую силу, состоящую из продажного бывшего полицейского чиновника и уволенных со службы полицейских. С их помощью он намеревался собирать сведения для шантажирования мексиканцев, для запугивания антикастровских кубинских эмигрантов и для исполнения "мокрых дел".

Нечипоренко предстояло принимать участие во всех этих операциях. Однако его главным заданием было проникновение в университеты и вербовка студентов для подрывной деятельности в будущем. Предполагаемые кандидаты часто намечались через коммунистическую партию или Институт по мексикано-русскому культурному обмену. Директором последнего был советский атташе по делам культуры, сотрудник КГБ; он финансировался КГБ; его текущие дела велись подобранными КГБ мексиканскими коммунистами. Институт публично занимался распространением советской пропаганды и устраивал собрания сочувствующих коммунистам. Тайно он исполнял другие функции. Разбросанные по ьсей стране филиалы Института являлись для сотрудников КГБ удобным предлогом для поездок в любой район Мексики. Молодежь, привлеченная фильмами, книжными выставками и бесплатными уроками русского языка оценивалась КГБ. С теми, которые казались особенно многообещающими, связывались потом и предлагали им стипендии в Московском университете дружбы народов им. Патриса Лумумбы, где КГБ мог вербовать их для подрывной деятельности.

Один обозленный мексиканец по имени Фабрицио Гомез Соуза, узнав о стипендии, послал запрос в советское посольство. Получив приглашение на собеседование в филиале Института в Мексико-Сити, он явился туда летним днем 1963 года и был встречен очень вежливым и говорящим по-испански Нечипоренко.

"Мне совершенно не о чем говорить с Вами, — заявил Гомез. — Я пришел к русским". Глядя на мексиканца с невозмутимым видом, Нечипоренко сказал несколько предложений по-русски, а потом, перейдя на испанский, сказал: "Я — русский. Садитесь, пожалуйста, и давайте посмотрим, могу ли я помочь Вам".

Гомез — приземистый, мускулистый человек, тридцати одного годэ, с черными глазами и хмурым лицом был учителем. После окончания колледжа десять лет тому назад он преподавал в школе в маленьком городке Нанчитал. С давних пор он интересовался коммунизмом и много читал о марксистской и других революционных теориях. Он женился в начале 1963 года. В первый же месяц после свадьбы его молодая жена заболела и умерла. Врачи так и не смогли поставить диагноз. Полный горя и гнева Гомоз обвинил мексиканское общество, не сумевшее обеспечить ей то необходимое медицинское обслуживание, которое могло бы спасти ее жизнь. Теперь он был убежден, что мексиканское общество должно быть разрушено, чтобы вместо него можно было построить новое; он пришел к заключению, что самым целесообразным было бы сотрудничество с русскими.

Во время затянувшейся допоздна беседы, Нечипоренко определил, что перед ним человек, подходящий для КГБ. Гомез не был студентом-фантазером. Наоборот, по мнению Нечипоренко, он был взрослым сформировавшимся человеком, чье злобное отношение к мексиканскому правительству могло быть использовано КГБ.

Нечипоренко настолько высоко оценил Гомеза, что КГБ вскоре выкрало его из страны. Обычно процедура приема в Университет им. Патриса Лумумбы длится месяцами. Прошло всего три недели, и Нечипоренко вручил Гомезу дорожные деньги для полета в Москву. С момента его приземления КГБ относился к нему как к особому студенту. Таким он был на самом деле: Фабрицио Гомез Соуза должен был стать предводителем партизанских отрядов, которые Советский Союз собирался создать несколько лет спустя в Мексике.

В течение последующих лет Нечипоренко послал в Москву по меньшей мере еще дюжину человек и одновременно вербовал агентов для КГБ прямо из мексиканских университетов. Но Центр требовал еще больше. Из полученных в Москве инструкций Нечипоренко знал, для чего это было нужно.

КГБ же оказывал давление потому, что придавал Мексике наибольшее значение из стран Латинской Америки из-за близости к Соединенным Штатам и изобилия природных ресурсов и разнообразного климата. Благодаря удачной внутренней политики правительства, страна делала успехи в общественной и экономической областях. Ассигнуя на образование больше денег, чем на любую другую отрасль, правительство снизило безграмотность взрослого населения с 63 % в 1940 году до 17 % в 1970 году. Годовой доход на душу населения с 1960 по 1970 гг. возрос от 330 до 660 долларов.