Александр Милкус - Как мы перестраивали советское образование и что из этого вышло [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Именно так создается четвертое ключевое направление обновления школы – новая практико-ориентированная наука.

И пятое – все это надо разрабатывать на широком полигоне экспериментальных площадок – школ, районов, регионов.

Учителя готовы, учителя хотят работать, и если мы не будем выстраивать такие экспериментальные, поисковые полигоны, мы не продвинемся совсем.

В сегодняшнем дне все мы видим и день вчерашний, и день завтрашний. Мы нередко говорим, что обновленная школа – это где-то далеко – завтра, послезавтра. Нет! Новая школа начинается сегодня. Это сегодняшняя школа, направленная в завтра. Будет значительно хуже, если мы сделаем сегодняшнюю школу, как нам некоторые предлагают, направленной во вчера. Учитель ждет решений съезда. Трудно прогнозировать, что произойдет, если учительство разочаруется. Допустить этого нельзя. Ибо учительство – это мощнейший отряд перестройки!

Итак, основные итоги так важного для системы образования года – 1988-го, когда желание менять школу и вузы сформировано, а пути – сформулированы. Пора развивать, перестраивать. Уже написаны конкретные программы. В то время революционерам системы образования казалось, что программа «консерваторов» из ЦК КПСС не достаточно радикальна и чуть ли не противоречит программе, которую писали во ВНИК «Школа». Но сейчас-то видно, что о развитии системы образования говорили обе стороны. Одна – более эмоционально и пафосно, другая – спокойнее, аргументированнее, с калькулятором в руках.

Вот какие цели и задачи сформулировали и собирались выполнять в 90-е годы:

– Главная цель образования – ребенок, развитие его личности (декларируется и сегодня).

– Переход к государственно-общественной системе образования. Участие общества, родителей, учеников в управлении и развитии образовательных организаций.

(Замечу, что управляющие советы в школах, общественные советы при органах управления образованием появились и зажили только спустя почти 20 лет при министре образования Андрее Фурсенко.)

– Приоритетное финансирование системы образования, экономическая свобода школ и вузов (вузы и школы получили экономическую свободу в начале 90-х, когда бюджетных денег для системы образования не было совсем).

– Деление школьной программы на базовую (разработанную педагогической наукой) – она должна занимать 75—80 процентов учебного времени – и на школьную – оставшиеся 20—25 процентов. (Деление школьной программы на федеральный, региональный и школьный компоненты появилось через десять лет.)

– Право учителя включать в программу по литературе тех писателей и поэтов, которые он считает важными и знакомство с которыми важно для развития его учеников. (Дискуссия о том, какие произведения должны входить в обязательную программу по литературе, идут и сегодня, в проекте «обновленных» ФГОС, которые хотели принять в 2019 году, был список из 400 произведений.)

– Сократить количество выпускных экзаменов до четырех. Сдают те предметы, которые важны для поступления (эксперимент с Единым госэкзаменом начался в 1999 году).

– Избавиться от переполненных классов (до сих пор пытаемся, но с тех пор количество детей за партами только росло!).

– Принципиально поднять зарплату учителям (и здесь пока успехи сомнительные).

– Развивать систему профильных школ: физико-математических, гуманитарных, профессиональных (например, педагогических).

В то время «Учительская газета» сформулировала то, что беспокоило советскую школу:

– Что учителя и директора устали от валившихся на их головы инструкций, распоряжений и приказов.

– Что педагогам надоел мелочный контроль разного рода проверяющих.

– Что им надоело учить детей, у которых нет мотивации к учебе.

– Что оборудование устарело, современные лаборатории достаются редким школам.

– Что вместе с учительской зарплатой падает и социальный статус учителя.

– Что отдельную квартиру можно ждать десятилетия. А льготная путевка в санаторий выдается один раз в 35 лет.

(Эх, знали бы они, что их еще ждет…)

Из выступления на Всесоюзном съезде работников народного образования поэта Евгения Евтушенко:

– Наши университеты и институты из колыбели гражданственности сталинская система пыталась превратить в конвейеры, производящие не мыслителей, а лишь конвейерных производителей. Но, к счастью, это удалось не до конца.