Марк Котлярский - Вокруг меня, или 100 писем, извлеченных из Фейсбука

…Что-то много собралось этой не-любви.

А что делать?

Нет, в самом деле. Бывает и такое, что самая изощренная фантазия бледнеет перед тем, какие истории сочиняет реальность.

Возможно, то, что мне рассказали, кого-то не удивит; меня, во всяком случае, – удивило. Короче.

К одной моей знакомой частенько захаживала приятельница с дочкой.

– Знаешь, что меня поражало, – рассказывает она, – как бедно была одета малышка! Один раз я увидела ее в стареньких, стоптанных ботиночках, и у меня сжалось сердце. Я потащила ее вместе с мамашей в детский мир и купила ребенку обувку, потом, в следующий раз, платьице, как-то накупила игрушек.

Благодарная мать рыдала у моей знакомой на плече, жаловалась на несчастную жизнь и непутевого мужа, которые далеко не всегда приносит домой зарплату.

– Я тебе так благодарна, ты даже не представляешь себе, что ты для меня сделала! – говорила облагодетельствованная.

Но моя приятельница над этим и не задумывалась: она вообще относится к тем редким людям, кто совершает благие дела, – как это бы пафосно ни звучало, – по велению сердца, повинуясь порывам милосердия и сострадания.

Но… я сейчас не об этом.

Так получилось, что моя знакомая осталась в одночасье без работы. Настроение было ни к черту, «денежные запасы» таяли с каждым днем (она одна воспитывает ребенка), и вдруг ей позвонила та самая «несчастная мать».

– Я тебя понимаю, – участливо сказала она, – я сама пребываю в такой же ситуации, получаю всего шестьдесят тысяч рублей, но без премиальных, раньше хоть премиальные давали, муж зарплату по-прежнему приносит нерегулярно – у него на работе финансовые трудности. Я не знаю, что бы мы сейчас делали, если бы у нас не было квартиры, которую мы сдаем…

По словам моей знакомой, она в тот момент просто-напросто обомлела.

– Честно говоря, я не знала, как мне реагировать, – признается она, – плакать или смеяться? К тому времени мы были знакомы с ней пять лет, и все это время она плакалась мне на житье-бытье, и при этом все это время получала раза в полтора больше, чем я, не считая зарплаты мужа, пусть и с перебоями, и денег от сдаваемой квартиры. Она помолчал и, вздохнув, продолжила:

– Нет-нет, мне вовсе не жалко денег, которые я потратила на ее девочку. Мне непонятно только одно: почему ребенок был действительно так бедно одет?

Я предположил, что спектакль «Бедная мать, обосранные дети» был задуман изначально и что предприимчивая мамаша весьма ловко воспользовалась ситуацией. Но… моя знакомая, – кстати, психолог по профессии, – эту версию отвергла:

– Я думаю, что дело в другом. Она действительно искренно считала, что живет бедно и едва сводит концы с концами. Иначе вряд ли она стала бы мне рассказывать о своих заработках. Тем более, что я ее за язык не тянула. В общем, святая простота…

Вот такая история.

Но мои симпатии, повторяю, на стороне моей знакомой, как ни оценивай поведение этой «святой простоты»…

Но разве это касается только вопросов пола?

Пытаясь понять, что сегодня происходит вокруг, неизбежно приходишь к выводу, что тебе постоянно впаривают (втюхивают, предлагают, навязывают) сплошные иллюзии. Вот, оказывается, что сегодня пользуется спросом у широких масс, вот, что идет с пылу, с жару, как горячие пирожки.

Налетай – подешевело!

И налетают. Как мотыльки на пламя. Обжигая крылья, падая, разбиваясь. Но все равно летят.

Иллюзии патриотизма.

Иллюзии свободы.

Иллюзии любви.

Иллюзии милосердия.

Список можно продолжать бесконечно.

Но самое страшное, что люди цепляются за эти иллюзии, как репейник, и верят в них, как в реальность.

Во что же верить, если не в иллюзии?

И нет мальчика, который вдруг, среди шумной, ликующей толпы, приветствующей очередного правителя, тонким голоском, зазвеневшим в неожиданно наступившей тишине, вдруг бы закричал:

– А король-то голый!

Впрочем, даже если бы такой мальчик и появился бы, ему дружно заткнули бы рот многочисленные продавцы иллюзий. Уж больно товар хорошо идет.