То есть тогда кумирами были исследователи и преобразователи мира – а если актеры в этот список и попадали, то на правах украшения. Основу составлял все же принцип открытия – хотя бы Станиславским «школы переживания».
Кого сегодня интересуют космонавты или инженеры? Физики или стихотворцы? Мир для моих сограждан – это телевизор. Герой телеэкрана – тот, кто создает запоминающийся образ. Зачем образу познавать мир?
Понимаю, что рублю сук, с которого кормлюсь, но телевидение – это довольно убогий информационный источник, и это причина, по какой я телевизор уже лет десять как не смотрю. Быстрая смена картинок и крохотные цитаты, ставка на эмоцию – это как пролетевшая мимо модница. Радио по своим возможностям богаче телевизора, журнал – сложнее радио, книга – сложнее журнала, а интернет – сложнее всего перечисленного, потому все перечисленное в себя включает. Телевидение просто по своей технологии лживо и криво, и, например, прямой эфир – это попросту один из механизмов выпрямления этой врожденной кривизны. Без этого телевидение легко превращается в пропаганду, причем потребительскую скорее, чем политическую.
Надеюсь, вы понимаете, к чему я веду. Поколения, черпающие информацию о мире через телевизор; доверяющие телевизору и мечтающие в телевизор попасть, совершили грех подмены мира иллюзией мира. Они перестали изучать планету, Вселенную, себя – и стали потреблять телевизионный продукт. Ведь консьюмеризм с его пресловутой пирамидой искусственно созданных потребностей есть просто ориентация на телекумиров. У этих-то милых людей в шкафу всегда пятьсот пар обуви, как у героини Сары Джессики Паркер, – а с исследователя-то Пржевальского что можно было взять, кроме одной лошадиной силы?
Я вообще порой полагаю, что наше телевидение и завело нас в наш кризис.
Хотите, чтобы кризис кончился? – кончайте играть в ящик, сыграйте в жизнь.
2009
Новая духовка Ксении Собчак
Вот уже несколько лет девушка по имени Ксения Собчак повторяет публично: гламур, с его стразами-вечеринками-клубами-тусовками, выходит из моды. Немодно больше клубиться и прожигать жизнь.
Публика с танцпола повзрослела и поумнела: в моде теперь духовность. (Тут Ксения Собчак морщится, потому что ей, как и многим, противно, что слова у нас, до важного самого, в привычку входят и линяют, как платья, купленные на мелкооптовом рынке) – то есть, поправляется она с (само) иронией, в моде «духовка». Ныне, добавляет Ксения Собчак, продвинутые юноши и девушки посещают галереи (и я даже знаю, какие: Айдан Салаховой и Даши Жуковой! – Д. Г. ) и театры (опять же знаю: ходят на Гришковца и Серебренникова, модно! – Д. Г. ). Эти люди поняли, что бездуховная жизнь ведет в пучину несчастья, и решительно приобщаются к разогретым в духовке продуктам.
Я знаю девушку Ксению Собчак не первый год и готов засвидетельствовать: если в чем ее и можно обвинить, то только не во лжи. И если она предстает на широкой публике эдаким журналом «Афиша» во плоти – значит, абсолютно точно чувствует, что именно в этом направлении дует ветер времени, wind of changes. Ведь главная чуть ли не физиологическая особенность Ксении Собчак – это длинный нос, которым она способна различить малейшие перемены направлений ветра и малейшие запахи, им несомые («У меня в этом смысле нос, как у Буратино», – сказала она как-то раз с гордостью).
Боюсь навлечь гнев, но Ксения Собчак не просто родная дочь, а реинкарнация Анатолия Собчака, когда бы тот воскрес в эпоху, когда от политики за версту разит известно чем, а потребность чувствовать ветер времени остается. Вел бы он сейчас как пить дать развлекательное шоу на телике – «Фабрику академиков» или «Академию фабрикантов».
Сходство между отцом и дочерью тем более заметно, что противники и терпеть их не могут за общую фамильную черту: обоим свойственно брезгливое, высокомерное отношение к невеликому человечку и фокусирование на мире звезд, Ксенией Собчак расширенное еще и до мира богатых. И как Анатолий Собчак расцветал, встречаясь с Генри Киссинджером и устраивая свадьбу Пугачевой с Киркоровым (ремонт мостовых его возбуждал меньше), – так же и Ксения искренне заявляет, что никогда не сможет связать судьбу с мужчиной, зарабатывающим меньше двадцати пяти тысяч долларов в месяц (ну, или двадцать тысяч евро в неделю. Каюсь, точную цифру забыл. Но деталь не из тех, чтобы в ней спрятался хотя бы хвост дьявола).
Думаю, что именно этого «профессорского высокомерия» Собчаку не простил маленький петербургский народ на губернаторских выборах 1996-го, и именно этого высокомерия («не снисходит до нас, а сама кто такая?!») не прощают Ксении ее нанавистники (по преимуществу тетеньки в кофточках) сегодня, – но это так, к слову.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу