Аналогичная ситуация с историком Роджером Осборном («Цивилизация. Новая история западного мира»), физиком Стивеном Хокингом («Мир в ореховой скорлупке», «Кратчайшая история времени»), политологом Самюэлем Хантингтоном («Стычка цивилизаций»), критиком экономики потребления Наоми Кляйн («No logo»). И я не валю в одну кучу, а объединяю в команду мечты людей, которые в разных областях знания сумели сделать одно и то же: во-первых, выдвинуть гипотезу, меняющую наши представления о мире, подобно Копернику, а во-вторых, описать ее блестящим языком.
– А почему вы даете книги только западных авторов? – недавно спросили меня на одной из лекций.
Я хотел отмахнуться, поскольку на глупые вопросы, типа преимуществ социалистической математики над капиталистической, не отвечаю, но быстро понял, что вопрос вовсе не глуп.
Дело в том, что сегодня в России не просто иссяк слой читателей, которым необходимо непосредственное и свежее знание о себе, о мире, о Вселенной. У нас иссяк и водоносный слой авторов, которые дают это знание, и который, кстати, существовал даже в СССР, когда, начитавшись Лотмана, в семиотику лезли сотни тысяч честных советских людей, которые в результате нового знания – пусть даже в виде комментария к «Евгению Онегину» – превращались в не совсем советских и даже антисоветских. И – да-да! – завороженные поиском истины и ненавистью к мозговой трухе, потом эти тысячи и миллионы стали движущей силой перестройки, в которую, кстати, они так же упоенно, как Лотмана, читали Льва Гумилева. (И я был грешен – в моей библиотеке есть «Этногенез и биосфера» с автографом.)
И – отвечая на вопрос – в принципе, есть двое россиян, написавших в наше время труды, сильно повлиявшие на общество. Это математик Анатолий Фоменко с его исторической «Новой хронологией» и политолог и философ Александр Дугин – в адептах его «Основ геополитики» походили в свое время многие, от Лимонова до Курехина (а попробуй не походи, когда на первых же страницах брошюры «Задачи нашей борьбы» Дугин пишет, что главной проблемой нашей эпохи является отчуждение человека от того продукта, который он создает. Что больше нет булочников, пекущих булки, или кузнецов, кующих подковы – есть гигантский бизнес, в котором ты никто: песчинка, офисный планктон).
Я с идеями Фоменко и Дугина знаком. И, к сожалению, должен включить их не в основной, а в дополнительный список – любопытных ложных идей (весь Дугин, по большому счету, исходит из того, что Москва есть Третий Рим. Интересно, что бы он написал, когда бы родился не в России, а в Пакистане?). И то, что самые яркие научно-популярные книги российских авторов содержат ложные, с моей точки зрения, идеи – для меня тоже показатель.
В современной России вообще случился сдвиг по фазе. Научно-популярная литература не открывает устройство мира, а уводит от открытия; художественная же литература не создает новые миры, а занимается публицистикой. Быков с его «ЖД» и «Списанными», Сорокин с «Сахарным Кремлем», Пелевин с «Песнями Пигмеев Пиндостана» – чистейшей воды политические памфлетисты (которым в наши дни заказано место в периодике, занимающейся не журналистикой, а, скорее, потребительскими обзорами, будь то потребление политики, искусства или, там, дамских сумочек).
И вот это, дамы и господа, и есть сегодняшняя российская реальность. В которой нет ни читателей, ни писателей и в которой жажда познания сводится к информации о новых коллекциях, а также о скидках и распродажах.
Кое-кого, понятное дело, такое положение злит и бесит – но нас таковых, судя по тиражам науч-попа, на всю страну наберется хорошо если пять тысяч.
Так что остается либо ждать, когда остальные в своем потреблении нажрутся, либо мечтать, что шоппинг-молл прогорит, либо – как сейчас я – заказывать через интернет свежую книгу научного обозревателя «Вашингтон пост» Малкольма Гладуэлла о принципах распространения идей вкупе с «Джихадом. Экспансией и закатом исламизма» Жиля Кепеля да «Историей велосипеда» Дэвида Херлихи.
Присоединяйтесь.
2010
Часть 3
Практические экзерсисы. Избранные места из разных мест
Из Москвы в Питер на выходных приехали знакомые знакомых: покупать землю под Стрельной. У них – они многозначительно переглядывались – есть информация, что Путин после президентского срока переедет в Стрельну, как Ельцин в Барвиху.
Меня им рекомендовали как знатока Петербурга. Узнав, что в ценах на землю я небольшой специалист, они загрустили, но услышав, что одну квартиру в Петербурге собираюсь продавать, воспряли и немедленно потребовали показать. Не понравилась: «в старом доме». Очень радовались назначению питерца Зубкова премьер-министром: переедет Путин или нет, но при продлении питерской линии в Кремле земля у Константиновского дворца будет дорожать.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу