Буйко Виктор - Сиреневый «Рай»

А скоро начались страшные бомбёжки Невеля. Линия фронта пылала уже рядом, Красная Армия отступала, и через город потянулись сначала обозы, а затем и измотанные, пыльные войска. Солдаты шли понуро, опустив глаза в землю. Фронт приближался.

Но, как ни странно, жизнь соседей вместе с этим тоже стала меняться прямо на глазах. Ни муж Марии, ни сын на фронт не ушли. «Болезные оба, по воле Господа…» – говорила она всем. А сама расцветала прямо на глазах. У покидавших город евреев на непонятно откуда взявшиеся деньги тюками она покупала одежду, скарб и даже однажды пригнала в давно пустующий хлев стадо козочек.

Мужчины её тоже довольно странно вели себя. Они то уходили из дома, и их совсем не было видно, то, наоборот, к ним приходили какие-то незнакомцы.

Особенно тревожными были ночные перестуки, словно условными сигналами давали знать о себе нежданные ходоки.

Мария, прихорошенная и одетая в новые кофточки и платки, ходила по городу с таинственным выражением лица и больше помалкивала. Правда, однажды она опять столкнулась лоб в лоб недалеко от колодца с Марьясей и завела надолго запомнившийся противный и странный разговор.

– А что, соседушка, читала в писании, что Иуда нашего-то Христа продал за тридцать серебренников? – вместо приветствия выпалила, ни «здрасьте-до свиданья», затем напористо и ещё более вызывающе добавила: – Или в ваших книжках о таком не пишут?

Спокойная Марьяся остолбенела от неожиданного гадкого вопроса и, осторожно подбирая слова, ведь не случайно же возникла такая беседа, миролюбиво сказала:

– А почему, Маша, вы у меня это спросили именно сейчас?

Вопрос соседки был явно с двойным смыслом и нацелен на что-то другое. Марьясе ума и выдержки было не занимать, да и совсем не хотелось вступать сейчас в глупое обсуждение.

Внезапно, не дожидаясь ответа, без всяких, казалось бы, оснований, Мария взорвалась и обрушилась на неё с оскорблениями. Такого Марьяся не слышала никогда ни от кого в родном Невеле, где прожила всю свою долгую жизнь.

– Жиды-то правдиво не отвечают! И ты… – тут Марьяся обратила внимание на то, что соседка впервые к ней так обращается, – тоже хитрая! Стыдно, небось, в глаза людям смотреть, вот и извиваетесь во враке своей.

– Что с тобой, Маша? Давно живём рядом. Что я тебе соврала?

– А то, что жидовский прихвостень ваш Иуда, Христа нашего продал иноверцам! – кричала она разъярённая, с перекошенным от злобы лицом.

Марьяся оглянулась. Рядом никого не было, но от этого положение не становилось легче и понятнее. Она собралась с духом и как можно спокойнее проговорила:

– Мария, самое печальное для тебя в этой истории, наверно, то, что и Иуда, и Христос были евреями. Ты про это знаешь?

С Марией случилось непредвиденное, то, чего Марьяся и представить себе не могла. Она на всю улицу завизжала, и из неё, без всякой взаимосвязи с предыдущим, вдруг хлынул поток ужасных, несправедливых и уродливых оскорблений:

– Проклятущие вы! Жидовское отродье! Гореть вам в аду за это! Кровушку русскую пьёте да кровью младенцев наших запиваете! Отольются вам слёзки-то наши, православные!

Марьяся совсем растерялась. Возможно, и нужно было что-нибудь тогда сказать в ответ, но она задохнулась от обиды и волнения, что только и смогла повернуться и направиться в сторону дома. Вдогонку сыпались грубые проклятия и оскорбления, но она уже ни разу не оглянулась.

Дома, обиженная и растерянная, обо всём рассказала Лейбе. Ему было очень жаль жену, но слова утешения не находились. Он надолго задумался, нежно глядя в родное лицо, и спросил, взяв её руку в свою ладонь:

– Марьяся, ты всегда была умницей, скажи, милая, тебе не страшно?

Марьяся поняла его правильно. Лейба говорил сейчас уже не о соседке, и честно ответила:

– Страшно!

– Давай уедем… Люди едут, многие собрались, и мы тоже давай! Пока ещё не поздно. Соберёмся и вместе с обозами завтра двинемся в путь.

Её бросило в жар. Разве можно вот так запросто бросать родительский дом, нажитое, всё, с чем связана жизнь нескольких поколений?! И лишь из-за глупого разговора с непонятно почему обозлённой соседкой?

– Да что такое говоришь?! Как ты можешь?! Разве бросают птицы гнёзда, когда дует ветер?!

– Марьяся, это не ветер. Идут немцы. Это фашисты, и скоро они будут в Невеле. Бог знает, что у них на уме. Разные слухи про них… Только тс-с-с! Люди слушали их радиостанции, там говорят ужасные вещи…

– О чём таком там говорят люди?

– Что они идут спасать народы от коммунистов и жидов, от нас, Марьяся, если ты не понимаешь. И что причиной всех бед и напастей русского народа являются только жиды и коммунисты, и их нужно, как…