Вадим Чирков - Зажги звезду. Рассказы о красных следопытах

Утром бывшие солдаты шли по селу, которое далось такой кровью: 810 жизней отдано за его свободу. Сидели в музее красных следопытов, оглядывая стенды, посвященные героям, фотографии, читали газетные вырезки о подвигах. Передавали из рук в руки альбом с надписью на обложке: «Разыскиваем… Хочу о них знать…»

Вот так и появилась в нем запись полковника в запасе Александра Ивановича Петрухнова. Он хотел, чтобы следопыты начали поиск Ксении Лопатиной, медсестры, молдаванки, человека необыкновенной храбрости.

Ксения Лопатина, — рассказал Александр Иванович, — воевала в 93-й стрелковой дивизии. В бою на Шерпенском плацдарме у 7-й батареи 100-го артполка при отражении танковой атаки кончились снаряды. Танки приближались, за ними шла пехота, а пушки молчали… Командир был ранен. Тогда-то бойцы и услышали громкий голос Ксении Лопатиной, медсестры:

— Автоматы к бою! Приготовить гранаты!

В этой схватке медсестра уничтожила дюжину фашистов, но была ранена. Лежала в госпитале, потом догоняла свою часть.

«Она, помнится, 1923 года рождения, отчество ее, кажется, Федоровна. Ксения прекрасно говорила на румынском, иногда заменяла переводчика. Воспитывалась, опять не уверен, в детдоме.

Очень прошу красных следопытов узнать об этом человеке как можно больше…»

Как начать поиск? Откуда?

Из Хаджимуса пошли письма в детские дома Молдавии. Первое — в Тирасполь: «…существовал ли ваш детский дом и до войны? Если да, не было ли в списках девочки по имени Ксения Лопатина? Во время войны она совершила подвиг…»

Ответа приходилось ждать подолгу: работникам детских домов надо было поднимать архивные документы.

Один за другим вскрывают конверты следопыты. Ответ все тот же: в списках Ксении Лопатиной не обнаружено. Не обнаружено. Не обнаружено…

Итак, в детских домах Молдавии сведений о Ксении Лопатиной нет. Начинать писать на Украину? Но ведь Лопатина говорила на молдавском!

Летом красные следЬпыты отправились в поход по местам боев 93-й стрелковой дивизии: Шерпены — Хаджимус — Кицканы — Котовск — Сэратэ-Галбэнэ. Дальше она воевала в Болгарии, Югославии, Венгрии, Австрии.

Океанскими валами вздымались за окном автобуса зеленые холмы, меж холмами лежали глубокие долины, по дну которых были рассыпаны игрушечные села: красные, серые и зеленые крыши, голубые стены.

Каждый холм и каждое село дивизия брала с боем, оставляя на освобожденной земле солдатские могилы. Сейчас в каждом селе стоит памятник павшим, у подножия которого — цветы.

Местные следопыты показывали гостям оружие боев (о нем все говорили со знанием дела), фотографии, называли известные им фамилии командиров полков и рот. Иногда гости видели знакомое имя на мемориальной доске…

Фамилии Лопатиной они не нашли ни на одном из памятников.

А вот на встречи со старыми солдатами им везло — сталкивались с ними везде, куда бы ни приехали.

…Дядька поначалу ничем не привлек их внимания. Пожилой, коренастый, жесткий чубчик, пробитый сединой. Сидел на автобусной остановке, придя, видимо, намного раньше срока: с досадой поглядывал на часы, будто они в этом виноваты. С ним был небольшой новехонький чемоданчик, и одет был дядька в костюм, похоже, прямо из магазина, так что, окажись на его рукаве ярлычок, ребята не удивились бы. Костюм сидел на дядьке мешком, и вообще, к костюмам, видно было, он не привык: все время ерзал шеей, которая не хотела мириться ни с жестким воротником новой же рубашки, ни с воротом пиджака. Однако были на пиджаке наградные планки, и ребята искоса на них поглядывали…

И ветеран разглядывал их, пытаясь, верно, понять, что делают в Новотроицком эти незнакомые ребята.

К тому же он явно хотел поговорить — все чаще останавливал взгляд на Лидии Максимовне.

Не выдержал, поднялся.

— Здравствуйте, — сказал он, хотя они сидели вместе уже минут двадцать.

— Здравствуйте, — ответила Лидия Максимовна.

Не зная, как продолжить, сел рядом. Помолчал, поерзал шеей.

— Вот, тоже еду…

— Куда? — вежливо спросила Лидия Максимовна.

Дядька сразу ожил.

— Дак в Ташкент же! — чуть не вскричал он. — В Ташкент, понимаешь ли, еду! К другу! — Он был гораздо старше Лидии Максимовны и сразу перешел на <���ты», уравняв ее с ребятами.

— Это хорошо, — так же вежливо одобрила идею руководитель похода.

— Еще как хорошо! — воодушевился поддержкой дядька. — С самого, понимаешь ли, сорок пятого не виделись! Жизнь, можно сказать, прошла!