Вадим Чирков - Зажги звезду. Рассказы о красных следопытах

Следопыты есть следопыты, и в селе они вернулись к разговору о парне, повторившем на Суворовской высоте, можно сказать, подвиг Матросова. Имени его ветераны так и не вспомнили, но посоветовали написать тому-то и тому-то, назвали адреса.

95 писем отправили ребята с одним и тем же вопросом — о матросовском подвиге на Суворовской высоте.

«Да, — были ответы, — я помню этот эпизод. Но так трудно далась нам победа под Хаджимусом, столько проявлено было героизма, что имя того солдата затерялось среди других. Рядовой Кондратенко тогда бросился с гранатой под гусеницы вражеского танка и погиб. Был смертельно ранен командир взвода ПТР лейтенант Мухин. Когда кончились патроны, он тоже пошел против танков с гранатами…

Напишите еще Копачеву, Златогорскому или Губинскому — кто-то из них, кажется, написал статью о том подвиге в газету «За Родину».

Еще три письма написаны, еще много дней ожидания.

И вот наконец долгожданный ответ! И. не только ответ — в конверте лежит газетная вырезка — заметка, где описан подвиг Николая Курило.

…Атака нашей роты на высоту захлебнулась, потому что неожиданно из не замеченного ранее дзота ударил немецкий пулемет. Николай Курило пополз к нему. Брошена одна граната, другая. Пулемет смолк. Но стоило солдату подняться, как пулемет снова полоснул очередью. Курило падает, он ранен, но находит в себе силы подняться и бросить еще гранату. В броске пулеметная очередь разрезает его пополам, но граната уже летит, у амбразуры раздается взрыв, и на этот раз пулемет уничтожен. Рота поднялась в атаку…

Дальнейший поиск дает следопытам из Хаджимуса адрес родных Курило: село Широкое^ Днепропетровской области. И туда, матери Николая, брату и сестре, идет'взволнованное письмо из молдавского села.

Можно только представить себе ту благодарность, с которой читали ребячье письмо в Широком! Ведь в «похоронке» ничего не было сказано о подвиге. Только: «погиб смертью храбрых». Но почти в каждой говорилось так. А их Коля вот, оказывается, каким был!

И заново перечитывались его письма, которые мама хранила' за божницей. Брат, сестра и все, кто узнал о следопытской вести из молдавского села, искали в них, таких, на первый взгляд, обычных, следы необычного. Перебирали всю короткую жизнь Николая: где, в каких его поступках и словах были признаки будущего подвига?

Красные следопыты села Широкое собрались в Хаджимус. Они хотели посмотреть на землю, за которую пошел на смертный бросок их земляк. Поблагодарить людей, что кладут цветы на его могилу. Встретиться со следопытами, которые собрали в своем музее рассказы о героях и ржавое оружие войны. С собой они взяли письма, которые писал родным с фронта Николай Курило.

Встреча произошла. Украинские и молдавские следопыты ходили по селу, разглядывая то гряды холмов над Хаджимусом, то широкую равнину, по которой наступали наши войска.

Все вместе поднялись на Суворовскую высоту. И проделали тот же опыт там, где был когда-то немецкий дзот, побежденный Николаем Курило: отмерили квадрат и на один штык вскопали покрытую ласковой травой землю.

Из рук в руки переходили ржавые осколки и пули, засеявшие много лет назад этот холм.

Они и сейчас тяжелили ладонь, а края ржавых кусков металла были все так же остры.

В этот момент следопыты будто прикасались к войне, к той непонятной разрушительной силе, к тому чудовищу, которое ненавидит человека и все им созданное.

Против этого чудовища встали миллионы советских людей, и среди них был украинский парень Николай Курило.

В музее гости окружили полки, на которых было собрано ржавое оружие последней войны — винтовочные стволы, неразорвавшиеся мины, из которых минеры вынули тол, пулеметные ленты, гильзы… Отдельно лежала алюминиевая фляга, на одной стороне которой было нацарапано гвоздем «Здесь масло топленое», а на другой — «Смерть немецким оккупантам!»

Было, было на что посмотреть в хаджимусском музее! В почте его — интереснейшие человеческие документы.

За 16 лет работы клуб «Красные следопыты» установил связь с 400-ми семьями погибших под Хаджимусом. Столько же ветеранов двух дивизий, освобождавших село, пишет следопытам, рассказывая об августовских днях 1944 года.

Исправлены имена у 481 погибшего, 25 павших за Хаджимус перестали быть неизвестными, а их родственники получили весточку из Молдавии.

18 человек приезжали в Хаджимус, чтобы снять свое имя с мемориальной плиты!

Узнали ребята из почты о совершенно особых письмах солдат — они назывались посмертными. Такое письмо не отправлялось домой, оно лежало в кармашке гимнастерки вместе с партбилетом или комсомольским билетом, с письмами из дома. Каждый бой мог оказаться последним, и солдат оставлял своеобразное завещание.