Сигрид Унсет - Возвращение в будущее

Многие из синтоистских храмов посвящены памяти известных людей, которые своими деяниями, так или иначе, заслужили благодарность потомков. Так, например, дом, в котором жил генерал Ноги, в настоящее время превращен в храм, святилище, где обитает дух покойного. В предместье Кобе находится большой храмовый комплекс, посвященный Кусуноги-Массасиге, который является для японцев символом любви к родине, верности императору и образцом храбрости. Есть также храм духа Нитте-Юсисаде, который в 1337 году проиграл морское сражение с предательской повстанческой армией и, в конце концов, совершил харакири. В парке, разбитом вокруг этого храма, выставлены трофеи, связанные с победами японцев в войнах новейшего периода: русские пушки из Порт-Артура, части российских самолетов, а также трофеи, вероятно связанные с военными действиями Японии в Китае, хотя я и не могу сказать наверняка. О том, что Япония ведет войну, со всей очевидностью свидетельствовало огромное количество молодых людей в этом храме, которые переходили из одного помещения в другое, совершая религиозные обряды. Перед многочисленными алтарями развевались небольшие вымпелы и длинные полоски бумаги, расписанные иероглифами, здесь же можно было видеть тонкие деревянные дощечки с изображением сжигаемого жеребца. Обратная сторона оформлена таким образом, что ее можно было использовать как почтовую открытку и отправить прямо из храма. Парк вокруг храма очень красив, здесь стоят темные аллеи хвойных деревьев, по обеим их сторонам расположены каменные фонари и скульптуры животных — львов, черепах, лошадей. По аллеям прогуливаются молодые дамы с маленькими детишками, они отдыхают, пьют лимонад, который можно купить в многочисленных киосках, расположенных у дверей храма, кое-кто покупает сувениры. По-видимому, для японцев посещение храма является одновременно и развлечением, ведь религиозные церемонии перемежаются отдыхом в тени деревьев, посетители храмов наслаждаются архитектурой старинных зданий и красотой парков, которые представляют собой неотъемлемую часть храмовых ансамблей.

ГАЗЕТЫ запестрели сообщениями об арестах иностранцев и о явно растущей волне враждебных чувств по отношению ко всем неяпонцам, особенно к тем, кто говорит по-английски. Делясь своим мнением о жестокости японцев по отношению к населению оккупированного Китая, европейцы, проживающие в Японии годами, могли рассказать и о нагнетании жестокости внутри самой страны. Сами японцы так боятся своей полиции и ее методов, что часто пойманный вор кончает с собой прямо при аресте. Например, одна из моих знакомых, живущая в Японии, рассказала, что недавно было совершено ограбление со взломом ее летней виллы в горах, однако, хотя она прекрасно знает, кто это совершил, у нее не хватает духу выдать вора, догадываясь, что его ожидает. В последнее время и продажные женщины, и даже воспетые поэтами гейши ощутили на себе грубое, жестокое обращение со стороны японских клиентов, которые стали вести себя так, как обычно позволяли себе лишь пьяные матросы с европейских судов. Нам самым настойчивым образом внушали, что если мы вздумаем прогуливаться вдоль побережья в сторону Аккеси, мы должны вести себя крайне осторожно: ни в коем случае не фотографировать и не проявлять интереса к тем местам, что не входят в обычный туристический маршрут. Дело в том, что вся эта часть побережья является военной зоной, и иностранцы, попадая сюда, постоянно находятся под самым пристальным наблюдением.

Тем не менее нам было трудно себе представить, что Япония — страна, которая в настоящее время пребывает в состоянии войны. Первое впечатление было такое, что люди здесь ведут спокойную, размеренную жизнь, большинство японцев хорошо одеты, производят впечатление сытых и довольных. Они останавливаются на улицах, разговаривают друг с другом, улыбаются и кажутся жизнерадостными, при расставании они обмениваются поклонами и добрыми пожеланиями. Нищих в Японии тоже можно было встретить, но не в таком количестве, как, например, в Москве. На боковых улочках, на балконах сидят женщины и что-то шьют; на натянутых веревках у входа в каждый дом развешено свежевыстиранное белье; стайки ребятишек резвятся на улицах. В храмовых парках мне доводилось видеть группы подростков, больших мальчиков или девочек, которые сидели на скамьях и читали, у некоторых из них были этюдники, и они делали наброски. Продавцы во всех магазинах изысканно вежливы и всегда готовы выставить перед вами горы всевозможных товаров, имеющихся в магазине, но при этом никогда ничего вам не навязывают. То же относится и к обслуживающему персоналу на вокзалах и ко всем простым японцам; например, все встречавшиеся нам люди всегда с готовностью старались объяснить нам то, о чем мы их спрашивали, а порой предлагали помощь прежде, чем мы успевали попросить о ней.